Полукровка
Шрифт:
На первой демонстрации, которую он увидел, Коннор присоединился к ней, и они устроили пробный спарринг верхом. Лошади не шарахались от звуков бьющего оружия и доверяли своим всадникам. Несмотря на то, что Коннор был рыцарем и ежедневно тренировался с отцом и братом, Сорча держалась стойко, владея оружием с плавной грацией, которая перекликалась с элегантными линиями ее лошади. Это было намного прекраснее, чем жестокие драки, которым он научил ее во время их путешествия на север.
Сегодняшней демонстрацией занималась только Сорча, хотя она и взяла в руки копье, чтобы показать, что лошадь чувствует себя непринужденно,
Посетители захлопали, их похвалы разнеслись в холодном воздухе, и Эйфи гордо просияла, подмигнув Сорче. Его сердце переполнилось, когда он увидел довольную улыбку своей пары. Она заслуживала похвалы и даже большего. Сорча спешилась, чтобы подвести лошадь к посетителям, чтобы они могли погладить ее и полюбоваться ею.
Когда Орек вышел из тени, что-то краем глаза привлекло его внимание.
Волосы у него на затылке встали дыбом, и Орек осмотрел голые деревья фруктового сада и хозяйственные постройки в поисках того, что привлекло его внимание. Листья уже опали, а небо было ясным, поэтому там было немного теней, в которых можно спрятаться, и после долгого вглядывания Орек, наконец, отвернулся, ничего не заметив.
Тем не менее, ощущение, что за ним наблюдают, не покидало его. Он медленно вернулся в конюшню, обшаривая взглядом даль в поисках… чего угодно. Все искалеченные существа, которых он видел во время своих прогулок с Калумом, зудели в глубине его сознания.
По-прежнему ничего не видя, Орек принюхался — и тоже не почуял ничего необычного.
Зверь внутри него оставался беспокойным, но притаился, не видя явной угрозы, которой можно было бы противостоять.
Наконец, он повернул в конюшни. Несмотря на холод, оставалось еще много работы по дому, и чем больше он сможет сделать сам, тем быстрее его пара согласится вернуться в теплый дом.
— Я действительно не хочу обсуждать это прямо сейчас, папа.
— Почему бы и нет? Ты не занята.
Сорча хмуро посмотрела на отца поверх спины Фиоры. Она была очень занята, пытаясь почистить и успокоить лошадей, находящихся под ее опекой, чтобы она со своими замерзшими пальцами могла поспешить обратно в дом. Мать обещала теплый сидр, чтобы отпраздновать очередную успешную демонстрацию, и она просто хотела горячую кружку и часок в обнимку со своим полукровкой.
Вместо этого ее отец подумал, что сейчас самое подходящее время для этого разговора. Снова.
Кьяран всегда проявлял серьезный интерес к будущему своих детей, подталкивая их к исследованию того, кем они хотели бы стать. Он поднимал этот вопрос перед Сорчей бесчисленное количество раз, но тогда его время было ограничено отпуском, и у него было так много детей, которым нужно было докучать на эту тему, что Сорча избежала основной тяжести.
Однако теперь ее отец, казалось, был полон решимости выгнать ее из дома.
Чувствуя себя раздраженной и более чем немного безжалостной после раннего пробуждения из-за нервов
Подойдя к Фиоре, отец упер кулаки в бедра и одарил Сорчу самым властным из своих хмурых взглядов. Этот взгляд усмирял многих преступников и успокаивал многих детей, но с годами у Сорчи выработался иммунитет.
— Я просто думаю, что зима — отличное время для рассмотрения ваших вариантов. Особенно учитывая последние события.
Она покосилась на него, не понимая, какие недавние события он имел в виду, но все равно чувствуя себя защищающейся. Лучше бы он не имел в виду Орека…
— Вы с Эйслинн долгое время были подругами. Теперь, когда она наследница, я уверен, что для вас открываются возможности. Ей нужны люди вокруг, которым она может доверять.
— Делать что?
— Все, что ей нужно. Служить — большая честь, — напомнил ей Кьяран. — Управлять этими землями важно, Сорча. Мы должны обеспечить безопасность нашего народа, — тень пробежала по его глазам, и Сорча знала, что его все еще гложет чувство вины за то, что его собственная дочь была похищена работорговцами, продана сыном его лорда.
— Если Эйслинн захочет от меня чего-то, я уверена, она скажет, — отмахнулась Сорча.
— Или ты могла бы пойти и сказать ей, что готова служить. Сейчас самое время, пока она не стала леди Дарроу и не окружена послушниками.
— Ты имеешь в виду, что я должна быть просто первой послушницей? — выплюнула она.
Конечно, идея помочь Эйслинн, исполнить для нее какую-то роль приходила Сорче в голову. Она была не против этой идеи, особенно если она могла что-то изменить для своего народа и своей подруги, но то, как ее отец сформулировал это сейчас, вызвало у Сорчи желание помыться самым абразивным мылом, которое она смогла найти.
Кьяран тяжело вздохнул, не поддавшись на ее уловку. Вместо этого он оперся рукой о дверь стойла, рассматривая ее. Это всегда действовала на нее более эффективно, и она старалась не ерзать под его оценивающим взглядом.
Сорча ненавидела то, что ей вспоминалась маленькая девочка, которой она когда-то была, та, которая отчаянно желала, чтобы ее отец посмотрел и увидел то, чем можно гордиться, ради чего стоит остаться.
— Я просто не хочу, чтобы ты остепенилась, — вот что он наконец сказал, голос стал мягче, вкрадчивее. — Ты молода и сильна. Тебе так много нужно сделать в своей жизни, моя девочка. Мир велик, и ты заслуживаешь того, чтобы исследовать его.
Теперь, когда ты отошел от дел и твоя семья уже поднялась на ноги.
Горькая мысль обожгла ей горло, и Сорче пришлось поставить Фиору между собой и ее отцом, чтобы не выплюнуть эти едкие слова.
— Я только что вернулась из большого мира, — напомнила она ему сквозь сжатые губы. — И ты хочешь, чтобы я снова уехала?
— Я хочу, чтобы ты нашла себя, Сорча. То что случилось… это не то же самое, что выбрать свой собственный путь. Ты это знаешь, — Кьяран скрестил руки на груди и хрипло добавил: — Кроме того, ты в конечном итоге нашла своего полукровку, не так ли?