Полуночная девушка
Шрифт:
– Инструменты у меня есть, – сообщил Джаспер, – так что я могу его заштопать, правда, не обещаю, что будет красиво. Я же не лекарь.
– Ты лекарь. – Эхо обернулась к Айви. – Ты же училась. Сможешь ему помочь?
Айви перевела взгляд с Эхо на Дориана. Их взгляды встретились, но Дориан не понял, о чем она думает. Айви медленно кивнула.
– Конечно.
Наверное, он ослышался, подумал Дориан. Не могла же Айви действительно согласиться – после того, как он с ней обошелся. Это какая-то неслыханная доброта. Дориану прежде не доводилось сталкиваться с подобным. Он хотел было заявить,
Джаспер что-то сказал Гаю, но Дориан не расслышал: он из последних сил сдерживался, чтобы его не вырвало Гаю на мундир. Или на ботинки. Или на что-нибудь еще. И только когда Гай с Эхо его куда-то потащили, Дориан понял, что они говорили о том, чтобы положить его к Джасперу на кровать. Дориан отчаянно запротестовал. Он, в конце концов, не барышня, чтобы с ним так нянчились. Хотя, похоже, он все-таки умудрился потерять сознание, потому что, когда снова пришел в себя, то почувствовал, что лежит на мягком матрасе.
Чьи-то руки снимали с него одежду. Дориан попытался их отпихнуть.
– Мне не нужна помощь, – пробормотал он. Может, если сказать это вслух, то слова каким-то волшебным образом окажутся правдой.
– Дыра в твоем боку, испоганившая мне простыни, говорит об обратном, – отрезал Джаспер. Они с Айви вышли из какой-то комнатки (Дориан догадался, что это ванная), держа в руках медицинские инструменты. А ведь он даже не заметил, как они ушли. – Между прочим, это египетский хлопок.
Дориан поморщился, когда холодное полотенце коснулось его лба, вытирая бисерины пота. К его губам поднесли кружку, и чья-то рука, слишком маленькая для Гая и Джаспера, помогла ему поднять голову.
– Пей. – Айви чуть наклонила кружку, и Дориан почувствовал горечь во рту. Его едва не стошнило: девушка добавила в снадобье мяты, которую он терпеть не мог. Айви поставила чашку и обернулась к Гаю и Эхо, которые стояли у нее за спиной. Дориану показалось, что Эхо куда больше волнуется за Айви, чем за него. Что ж, справедливо, подумал он.
– Отойдите, пожалуйста, не мешайте мне работать, – попросила Айви, и Гай с Эхо молча послушались. Белые перья Айви по-прежнему были в грязи и крови, но голос звучал куда увереннее, чем тогда, когда колдуны приволокли девушку к Дориану. Сейчас, на свободе, в своей стихии, она казалась совсем другой. У Дориана екнуло сердце, и вовсе не от боли, которую причиняла ему рана.
Он устало моргнул, но сейчас его уже не так клонило в сон, как раньше. Настой, которым напоила его Айви, оказался целебным, хоть и гадким на вкус. А девушка меж тем ловко размотала марлю и принялась нарезать полосками. Закончив, стала бережно и умело промывать его рану. Дориан заметил, что Айви вымыла руки по локоть, так что перья сияли белизной, хотя все остальное по-прежнему было в крови и саже. Айви позаботилась о том, чтобы не занести в рану инфекцию, и это отчего-то растрогало Дориана. Он обошелся с ней жестоко. И не заслужил доброго отношения. Да и едва ли ему нужна была ее доброта.
– Почему? – спросил Дориан.
Услышав его голос, Айви вздрогнула и нечаянно задела рану. Дориан невольно вскрикнул от боли. Айви рассеянно извинилась: внимание ее
– Что почему? – переспросила Айви.
Дориан с трудом – сказывалась потеря крови – поднял руку и указал на рану.
– Почему ты мне помогаешь?
Айви молча продолжала обрабатывать рану. Так прошло несколько минут. Дориан уже не надеялся, что девушка ему ответит. В конце концов, она не обязана ему ничего объяснять. Дориан закрыл глаза и постарался не шевелиться, пока Айви вынимала из раны кусочки грязи.
– Я лекарь.
Услышав тихий, но уверенный голос Айви, Дориан открыл глаза. Но она больше ничего не сказала, как будто и так все было ясно. Снадобье продолжало действовать, и Дориан смог заметить, что щека, по которой он ударил Айви, побагровела.
– Да, – негромко согласился он, – конечно, но я… – Он указал на след от его удара у нее на щеке.
– Я ничего не забыла, – ответила Айви, смазывая рану мазью. Сначала было очень холодно, потом терпимо. Кожа вокруг раны онемела. Айви наложила поверх мази повязку.
– Так почему тогда?
На самом деле Дориан хотел спросить совсем не об этом. Почему ты добра ко мне? Так не бывает!
– Потому что в мире и так полно жестокости, – пояснила Айви и потянулась за пластырем, который лежал на тумбочке у кровати, – и я не хочу ее умножать.
Айви оторвала несколько полосок пластыря и аккуратно, но крепко закрепила повязку. Вытерла руки полотенцем, которое принес Джаспер, встала, посмотрела на свою работу и удовлетворенно кивнула. Не говоря ни слова, развернулась и вышла. Она так ни разу и не взглянула ему в глаза, и Дориану стало ужасно, непереносимо стыдно.
Глава двадцать седьмая
Эхо смотрела на Айви и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернулась и увидела, что Гай пристально смотрит на нее. Он уселся в кресло в стиле честерфилд возле камина. И не просто уселся, а развалился, как у себя дома. Эхо примостилась на краешке слишком мягкого дивана. В лофте у Джаспера она казалась себе карликом. Она совершенно выбилась из сил, но хотя бы переоделась в чистое. После их первого с Джаспером совместного задания, которое закончилось неприятным инцидентом с канализационным отстойником, она вытребовала себе местечко для одежды в нижнем ящике комода. В тот день Эхо битый час выскребала грязь из перьев на голове Джаспера и подозревала, что только благодарность не позволила ему ответить отказом, когда она попросила отвести ей часть ящика. Эхо натянула рукава свитера на пальцы и встретилась взглядом с Гаем. До этой минуты она не видела его при искусственном освещении, а посмотреть было на что.
Потолок лофта усеивали лампочки с разноцветными стеклами, которые заливали комнату красным и фиолетовым цветом. В крепости, когда пламя факелов отражалось в глазах Гая, они казались изумрудными, теперь же были почти черными, как будто зрачок целиком поглотил радужную оболочку. Эхо с минуту разглядывала его, прежде чем до нее дошло, что она самым бесцеремонным образом таращится на дракхарина. Девушка почувствовала, что ее щеки предательски краснеют. Она отвернулась и стала смотреть, как Айви хлопочет над Дорианом.