Полжизни
Шрифт:
У Стр?чкова было большое им?нье на Волг?. Онъ жилъ «съ своими лошадьми», и ими только, въ сущности, и занимался въ сласть, да охотой. Подошли экзамены изъ третьяго курса въ четвертый. Стр?чковъ запросилъ меня съ нпмъ вм?ст? готовиться. Я этого школьнаго способа не долюбливалъ, но онъ такъ меня упрашивалъ, что я согласился. Безъ меня-то онъ врядъ-ли бы перешагнулъ въ четвертый: такой онъ, Богъ съ нпмъ, былъ первобытный обыватель. За то онъ и ублажалъ-же меня: перетащилъ къ себ? на квартиру, поилъ и кормилъ, возилъ кататься, купилъ шкапъ съ дождемъ и поставилъ его у меня въ комнат?, для утреннихъ вспрыскиваній. — Жилъ онъ одинъ, въ «барской» квартир?, и мн? его обстановка казалась совершенно даже неприличной для молодаго малаго, а роскошь-то ея въ сущности заключалась въ томъ, что въ ней было три грязноватыхъ комнаты, кром? передней, и въ спальн? вис?ли
Къ концу экзаменовъ сталъ меня Стр?чковъ упрашивать по?хать съ нимъ «на кондицію» къ нему, въ деревню, давать уроки ари?метики, и «тамъ чего хочешь» его двумъ сестренкамъ. Онъ былъ единственный сынъ у матери-вдовы и заправлялъ вс?мъ, какъ наибольшій. Плату онъ мн? посулилъ чрезвычайную, но тогдашнему времени: дв?сти рублей за вакацію на всемъ готовомъ. Я, разум?ется, не сталъ упираться, хотя мн? не совс?мъ нравилось учительство въ барскомъ дом?. Но приходилось подумать о томъ, съ ч?мъ останешься по окончаніи курса; за мою вторую октаву казна не обязана была «строить» мн? сюртучную пару и какое ни-на-есть б?льишко.
Поплыли мы со Стр?чковымъ внизъ по Волг?, и приплыли къ его «Хомяковк?» — усадьб? на самомъ береговомъ юру, въ прекрасной м?стности. Меня «обласкали» и предоставили полн?йшую свободу безд?льничества; объ урокахъ было упомянуто больше для блезиру и такимъ тономъ, что «дескать въ іюньскій жаръ деликатно-ли васъ и безпокоить насчетъ этихъ пустяковъ». Мать Стр?чкова оказалась еще не старой, худой и кислой барынькой, бывшей больше все въ лежачемъ положеніи. Какъ она могла выносить въ своей утроб? такого байбака, какъ ея Мотя — я недоум?валъ. Д?вчурки были въ нее: зеленыя и малорослый. При нихъ — гувернантка изъ московскихъ француженокъ. Сладости мадамъ Стр?чкова была всякую м?ру превышающей. Съ ея устъ только и слетали ласкательный и уменьшительныя, относившіяся не къ однимъ д?тямъ, но и къ прислуг?: Мотя, Мака, Саня, Аннушка, Сеня, Костинька… А Костиньк?—дворецкому было, нав?рняка, л?тъ подъ шестьдесятъ. Глядя на нее и слушая ея медоточивыя р?чи, тогдашняя «кр?пость» казалось гнусной выдумкой враговъ святой Руси! Слаще такого житья, безобидн?е и миндальн?е, и придумать было невозможно. Да, и въ самомъ д?л?, мадамъ Стр?чкова ничего не знала, что твой младенецъ, ни во что «не входила», боялась только собственныхъ немощей и всякаго громкаго слова изб?гала, не меньше запаха чеснока и баранины. Я сначала записалъ ее въ «презр?нныя притворщицы»; но очень скоро уб?дился въ томъ, что никакого притворства тутъ не было. Она жила себ?, какъ евангельскій <кринсельній»; а такъ жить давала ей тысяча душъ, изъ которыхъ половина ходила по оброку, половина спд?ла на барщин?. Прикащикъ «Флорушка» в?далъ вс?мъ этимъ, а мадамъ Стр?чкова возила насъ въ длинныхъ дрогахъ на с?нокосъ и жнитво, раздавала д?вкамъ пояски и м?дныя сережки, а парнямъ — ситцевые платки. Я руку отдамъ на отс?ченье, что въ мозгу мадамъ Стр?чковой ни разу до той минуты, когда заговорили «объ ней», т. е. «о вол?», не проползла мысль: на какихъ правахъ держится ея исторически-рабовлад?льческое бытіе? Словомъ, экземпляръ былъ отм?нный, и онъ осв?тилъ для меня всю картину барскаго приволья. Дни плыли, какъ уточки въ д?тскихъ игрушкахъ, изъ одной деревянной башенки въ другую, и съ такой-же музыкой: вставали, купались, пили чай, ?ли, опять купались, опять ?ли, катались, пили чай, ?ли, купались, ?ли. Въ моемъ городишк?, въ купеческихъ семьяхъ, я видалъ почти то же; а это были крупные бары. Но сами купцы сид?ли все-таки въ лавкахъ, маклачили, плутовали, несли повинности, получала медали «за трудолюбіе и искусство», а тутъ — какое-то сказочное блаженство, богоподобное питье барской браги.
Слово «обломовщина» тогда еще не было найдено. Я въ первые дни возмущался; но выдержать не могъ: мн? стало просто см?шно, когда я окунулся выше головы въ эту стоячую зыбь кр?постнаго блаженства.
На товарища моего любо-дорого было смотр?ть, такъ просто онъ всему этому «вистовалъ». Потомъ, года черезъ три, онъ стоялъ за «эмансипацію», и его записали даже въ «красные», когда онъ служилъ посредникомъ; но все это случилось такъ, здорово живешь, по одному природному добродушно. Теперь-же онъ зналъ-себ? гонялъ на корд? заводскихъ жеребцовъ, да «закатывался» на охоту, куда и меня бралъ.
— Ты хочешь самъ заниматься хозяйствомъ, когда кончишь курсъ? спросилъ я его разъ, лежа около него на опушк? л?са, гд? мы закусили.
— Изв?стное
Я сталъ ему слегка внушать, что пора-бы и теперь присмотр?ться къ норядкамъ управителя Флорушки.
— На какого-же чорта ты въ камералахъ пребываешь?
Онъ чуть-ли не въ первый разъ, какъ сл?дуетъ, вспомнилъ, что камералъ значитъ — агрономъ и технологъ, и не безъ па?оса вскричалъ:
— И въ самомъ д?л?, на какого чорта!.. В?дь я какъ лихо отхваталъ билетъ о компостахъ, а самъ только собакъ гоняю!..
Должно быть, тятенька его былъ хозяинъ; только въ моемъ Стр?чков? съ того самаго разговора вдругъ заиграла пом?щичья жилка. Жеребцовъ своихъ и собакъ онъ не забылъ; но сталъ б?гать въ поле, почитывать камеральныя книжки и безпрестанно сов?товаться со мной.
Откуда-то объявилась у него и сметка, и даже своего рода любознательность. Онъ добился-таки отъ меня разныхъ «мн?ній» по тому: что можно было-бы устроить въ усадьб? и какіе новые порядки завести въ будущемъ году, когда онъ вступитъ въ управленіе вс?мъ им?ніемъ. Мн? эта практика была сильно на-руку, да и на сов?сти сд?лалось легче. Я не задаромъ, по крайней м?р?, взялъ свои дв?сти рублей, а то уроки ари?метики и «чего хочешь» шли изъ-рукъ-вонъ плохо.
Управитель Флорушка былъ торжественно уличенъ Стр?чковымъ въ плутовств?. Мадамъ Стр?чкова расплакалась, но почувствовала къ сыну сильное почтеніе, такое-же, какое онъ ко мн?. Меня онъ произвелъ въ Либиха на подкладк? агронома Тепфера, и потребовалъ отъ родительницы немедленной затраты двухъ тысячъ рублей на машины и образцовый с?мяна. За столомъ мн? просто становилось зазорно: объ чемъ-бы ни шла р?чь, сейчасъ-же Стр?чкоиъ говорилъ во всеуслышаніе:
— Не знаю, что скажетъ Николай Ивановичъ.
Такимъ мудрецомъ и зв?здочетомъ сд?лался я какъ разъ къ той пор? вакацій, когда въ Хомяковку прі?халъ погостить дня на три родственникъ мадамъ Стр?чковой, графъ Кудласовъ. Онъ ?халъ за своей женой на Сергіевскія воды и высадился, какъ и мы, прямо съ парохода.
Я въ первый разъ въ жизни очутился въ обществ? настоящаго «всамд?лишнаго» графа. Мы тамъ у себя, въ п?вческой, называли «аристократами» вс?хъ губернскихъ баръ… да чего тутъ баръ!.. всякаго, кто ?халъ въ собственныхъ крытыхъ дрожкахъ или носилъ пальто-пальмерстонъ отъ портнаго Мельникова! Барыньки, д?вицы и старушенціи, являвшіяся къ намъ въ университетскую церковь, тоже обзывались «аристократками», коли стояли поближе къ начальству и од?вались почище. Про титулованныхъ господъ мы слыхали, но въ город? водились только князьки татарскаго рода; а графовъ съ звонкими именами что-то не водилось. Все, что пахло аристократіей въ нашемъ вкус? — раздражало насъ; мы и не желали разсуждать, а сквозь зубы ц?дили только: «сволочь!» Когда я пожилъ у Стр?чковыхъ и увидалъ, что такое эти аристократы (а в?дь другихъ у насъ въ город? и не было), то сталъ надъ собой подтрунивать; меня и животненность-то ихъ не могла уже возмущать какъ сл?дуетъ: такъ она была достолюбезна.
Увидавши графа, я подобрался, и во мн? что-то екнуло сердитое: я тотчасъ-же распозналъ, что это аристократъ не Стр?чковскаго подбора. Графу казалось на видъ л?тъ подъ тридцать. Лицо у него было какъ есть русское, но точно его кто обчистилъ и обточилъ для барскаго обихода. Над?ть на него цв?тную шелковую рубаху — онъ смахивалъ-бы на красиваго полового, какихъ я потомъ пріятельски знавалъ въ московскомъ заведеніи Турина: кудрявые темные волосы, подсл?поватые бойкіе каріе глазки, скулы и носъ крупные, но не мужицкіе, усики и бородка (тогда только-что пошла воля насчетъ бородъ). Ростомъ онъ ин? подходилъ чуть не подъ-мышку; но широкія плечи и легкая походка точно поднимали его на ц?лую четверть, и всякій-бы его назвалъ виднымъ мужчиной. Почему-то я ждалъ гвардейца, но оказался штатскій, весь въ желтоватой парусин? и соломенной шляп?.
Стр?чковъ озаботился немедленно моимъ представленіемъ графу, котораго онъ звалъ «дядя».
Графъ съ перваго-же разговора обошелся со мной такъ внимательно и точно даже вкрадчиво, что я еще сильн?е разсердился; но тутъ-же обозвалъ себ? болваномъ и къ вечеру уже смотр?лъ на него спокойно. Я только и остался спокойнымъ въ дом?, а вс? остальные были до самаго отъ?зда графа въ волненіи. Мадамъ Стр?чкова рядилась ц?лыхъ три дня и то-и-д?ло упрашивала своего дворецкаго Костиньку, «чтобы все было прилично!» Меня удивляла такая суматоха: правда, графъ былъ другаго полета птица, но никакихъ претензій не заявлялъ, велъ себя простымъ родственникомъ и даже за об?домъ садился между молодежью.