Помощница лорда-архивариуса
Шрифт:
Провела ладонями по его шее, плечам; осторожно скользнула пальцами к вороту его рубашки и расстегнула пуговицы, дотронулась обнаженной груди, поразившись ее сухому жару; наклонила голову и коснулась губами его груди, там, где билось сердце. Я ощущала его стук, как свой собственный, как будто в этот момент у меня стало два сердца, и замерла, привыкая к новому ощущению. Джаспер резко и глубоко вздохнул, затем поцеловал меня в висок, поднял лицо за подбородок, снова поцеловал в губы.
Я чувствовала покой и безграничное счастье. Меня
– Что ты сказал? – я с трудом нашла в себе силы переспросить. – Что-то на староимперском?
– Ты не поняла? – Джаспер отстранился и легко усмехнулся, лаская меня глазами. – Разве ты не учила староимперский все эти дни?
– Мне сложно понять слова на слух; они произносятся не так, как пишутся, но кажется, я разобрала слова «пламя» и «тебе». Но еще одно слово… я уверена, что не встречала его ни в дневнике инквизитора, ни в учебнике по истории магии, который я переводила для тренировки.
– Уверен, его там нет. Пожалуй, это слово никогда не использовали в древних научных и магических трактатах.
– Повтори еще раз.
Смеясь, он повторил фразу медленно и раздельно.
– Бесполезно. Я не поняла.
– Я разочарован. Ты не выполнила условия и не выучила староимперский досконально. Совершенно никудышная помощница теурга. Следовало давным-давно расторгнуть с тобой договор и предложить тебе другой статус… безо всяких договоров.
– Довольно с меня загадок на сегодня. Джаспер, что ты сказал?
– Очень важную вещь. Завтра откроешь словарь и сама посмотришь.
Я рассердилась и хотела протестовать, но Джаспер не дал мне никаких шансов сделать это.
Поздней ночью, изнемогая от голода, усталости и счастья, мы прокрались на кухню. На кухне было тепло. Упоительно пахло тмином, потрескивали угли в печи, за окном шумел ветер. Смеясь и торопливо переговариваясь, как лихие грабители за работой, мы совершили налет на кладовку. Я добыла сыр, остаток окорока и несколько яблок. Мой подельник достал из винного буфета запыленную бутылку.
Еще недавно я умирала от голода, теперь же не столько ела, сколько смотрела на Джаспера. Он сидел, вытянув длинные ноги, небрежно ерошил черные волосы, вгрызался в яблоко ровными белыми зубами, расспрашивал о пустяках и часто смеялся.
Я задумалась. Как странно! Еще вчера все было не так. Джаспер был для меня чужим, желанным и недосягаемым. Теперь я могу смотреть на него, сколько захочу, могу взять за руку и перебирать его длинные пальцы. Могу поцеловать.
Джаспер заметил мой взгляд. Потянул за руку и заставил пересесть к себе на колени.
– Ты не хотела пропустить ужин, а теперь ни
– Тебе не нравится?
– Очень нравится, но ты все-таки ешь. Вот отличные орехи в меду. Возьми сыр.
Он передал мне фарфоровое блюдо, но я не удержала его в руках, блюдо упало и разбилось. Я вскрикнула от досады.
– На счастье, – рассмеялся Джаспер.
– Прости, я продолжаю уничтожать твое имущество. Помнишь, ты обвинил меня в этом в день нашего знакомства? Сливочник, теперь тарелка. И та старинная чаша. Ты ее отреставрировал?
– Хотел, но не сделал. Теперь она стоит у меня в спальне, заметила? Оставил на память.
– А я ведь так и не попросила прощения за то, что ударила тебя.
– Вовремя вспомнила. Извинения приняты.
– Ты очень сердился на меня в то утро?
– Ужасно.
– Спасибо, что не выгнал сразу.
– Ни за что бы себе этого не простил.
– Если бы ты так поступил, то не думал бы об этом сейчас. Скажи, Джаспер…, – я поколебалась и спросила, – когда ты понял, что … я тебе не безразлична?
Он глянул искоса и насмешливо, и я поторопилась уверить:
– Не думай, я не выпрашиваю пылких слов и признаний. Просто любопытно. Я ведь не понравилась тебе. Ты был настроен против меня, и часто злился потом.
– Неправда. Ты понравилась мне сразу. Кому бы не понравились эти глаза! Я всегда замечаю красивых девушек.
– Вот как? – кисло заметила я.
– Ты смотрела на меня с неприязнью, но все же с каждым днем занимала меня все больше. Помню: ты водила пером по бумаге, хмурилась, осторожно разглаживала листок тонкими пальчиками, а я рассматривал тебя, и мысли мои были далеко не невинные.
Я с упреком покачала головой, Джаспер усмехнулся и продолжил:
– Ничего странного в этом не было. Поразило другое: мне нравилось сидеть рядом с тобой молча. Удивлена? Я не болтун, как Кассиус, но привык развлекать женщин разговорами. Найти интересного собеседника легко, но попробуй-ка найти человека, с которым приятно делить молчание. Мне нравилось слушать тебя, но мне нравились и твои невысказанные мысли. Нет, я не знал, о чем ты думала. Мог лишь догадываться, и это было увлекательно.
– Мы мало говорили с тобой о чем-то кроме дел, – посетовала я.
– Нужно наверстать это упущение. Но слушай дальше. Потом я заметил, что меня не возмущает, а восхищает твоя непосредственность, твое неуемное любопытство, твоя безрассудная отвага, граничащая с глупостью.
Я сурово взглянула на него: вот какой он меня видит!
– Ну, а вскоре стало трудно обходиться без тебя даже минуту. Хотелось постоянно смотреть на тебя, слышать твой голос, касаться твоих волос, и...
– Ты отлично это скрывал. Если бы я не бросилась к тебе на шею, что было бы, Джаспер? Отослал бы меня в южный город?