Понятие Власти
Шрифт:
Признав, что Власть Отца была целиком упразднена, посмотрим, что можно сказать о разделении или обособлении трех остальных типов, составляющих политическую Власть. Мы уже видели, что упразднение отцовского начала ведет к неизбежному противостоянию начала Судьи началам Вождя и Господина. Отделение судебной власти от двух других «властей» является тем самым «естественным» процессом. Отметим, что сама идея «разделения властей» появилась в истории именно по требованию независимой «судебной власти» (уже в Средние века – Magna Charta libertatis). Как раз такое «разделение» кажется самым оправданным: сегодня мы склонны видеть в нем чуть ли не «аксиому» политики.
Действительно, отделение Власти Судьи от остальных Властей, входящих в политическую глобальную Власть, в известной мере оправдывается анализом феномена «Власти». Вечность противостоит Времени, Власть Судьи по самой своей
Однако мы видели также и то, что отделение Власти Судьи от совокупности политической Власти ее обособляет и делает партикулярной, превращая лежащую в ее основании «Справедливость» в «классовую» Справедливость.
Примечание. Уже яростная полемика, вызванная этой марксистской трактовкой, указывает на верность этой последней.
А так как эта партикуляризация конститутивного начала политической Власти эту последнюю ослабляет – в том смысле, что делает ее нестабильной и «временной», – то теория политической Власти должна была бы отвергать принцип отделения судебной власти.
Тем самым мы сталкиваемся с антиномией («кантовской») политической теории. А это позволяет предположить, что мы имеем дело со смешением по сути своей различных элементов: политического правосудия (рассматривающего главу государства и его подчиненных, равно как граждан в качестве граждан) и «частного» правосудия (которое судит о людях как индивидах или членах семьи, представителях «общества» – гражданский кодекс, уголовный кодекс). (См. наброски о Праве.) В том, что «частное» правосудие, его Власть и его «носитель» должны быть отделены от политической Власти, теория политической Власти не видит никакой необходимости. Привязывая ее к политической Власти, мы избегаем ее вырождения в «классовое» правосудие со всеми его политическими неудобствами. И наоборот, «политическая» справедливость должна противостоять Власти, каковую она должна быть способной «судить», а потому было бы естественно приписать ей особый и независимый «базис».
Примечание. Весь вопрос в том, каким должен быть этот базис. Идеальным был бы спонтанный генезис Власти Судьи («заявляющий о себе», например, посредством выборов). Но на практике маловероятно такое пришествие персоны (индивидуальной или коллективной), признаваемой достойной того, чтобы судить всех прочих как гражданин (в том числе и как глава государства). Поэтому предпочтительнее создать ее с помощью лотереи, проводимой среди всех граждан, какими бы они ни были. Этот Судья или политический Трибунал должен быть наделен тотальностью Власти Судьи (политической) и быть отделен или даже получить независимость от прочих Властей. Иными словами, он должен судить, руководствуясь лишь теми «законами», которые он сам себе дал. В частности, он не обязан судить, опираясь на Конституцию, поскольку в таком случае он признавал бы авторитет «законодательной власти» (каковая может изменить Конституцию) и не был бы от нее «отделен». (Тогда не было бы никакого смысла в его «автономной» власти.) Исторический опыт подтверждает такой взгляд: суд Конвента над Людовиком XVI имел несомненное политическое значение (будь оно положительным или отрицательным); попытки судить глав государства или его высших чиновников посредством «юридического» трибунала жалким образом проваливаются, идет ли речь о России в 1917 г. или о суде в Риоме в 1942 г.).
Предположив, что глобальная политическая Власть включает в себя только три начала (ибо лишена начала Отца), мы утверждаем тем самым, что начало Судьи (политического) должно быть «обособлено» от начал Вождя и Господина. Теперь нам следует задать вопрос: должны ли эти последние быть также отделены друг от друга, как этого требует «конституционная» теория. Однако и теория, и практика, и простой здравый смысл согласны в отрицании этого «конституционного» требования. Если мы примем всерьез такое разделение законодательной и исполнительной властей, то это было бы равнозначно учреждению одной «власти», которая обязана все предвидеть и ничего не мочь, и другой, которая должна все мочь, ничего не предвидя. В случае конфликта между ними (а «разделение властей» имеет смысл лишь в том случае, если предполагается возможность конфликта) законодательная «власть» будет тут же раздавлена исполнительной «властью», и Государство перестанет существовать в данной форме.
Примечание. Вот почему в государствах с таким «разделением» законодательная «власть» склонна ослаблять или даже аннулировать исполнительную, а эта последняя (с чуть меньшей «убежденностью», так как у нее имеется фактическая власть) представляет иллюзорной законодательную «власть». Разделение этих двух «властей» чаще всего ведет к упразднению одной из них, а тем самым к новой ампутации политической Власти – насколько
Говоря метафизически, законодательная «власть» – насколько она является не просто силой – есть не что иное, как Власть Вождя, и представляет «авторитарный» аспект существования Будущего, тогда как исполнительная «власть», осуществляющая Власть Господина, представляет Настоящее. Однако Будущее, отделенное от Настоящего, есть чистая абстракция, лишенная всякой метафизической «субстанции». В плане человеческого и политического существования это передается тем, что Власть Вождя, обособленная от Власти Господина, приобретает «утопический» характер: отделенная от исполнительной, законодательная власть созидает «Утопию» вне всякой привязки к Настоящему (т. е. к реальности) и сокрушает тем самым ту Власть, которая ее произвела, а вместе с нею и Государство в его «разделенной» форме. Что же до Настоящего, то оно «дегуманизируется» по мере того, как отрывается от Будущего. В политическом плане это означает, что исполнительная «власть» в своей «разделенности» вырождается в простое «администрирование» или в «полицию» («Правительство-Жандарм»): она становится чем-то чисто «техническим», не считающимся с сущим, т. е. с «грубыми» фактами. А к таковым относится взаимоотношение действующих ныне сил. Именно сила детерминирует действие обособленной исполнительной «власти»: она становится, как говорят марскисты, классовой «администрацией» или «полицией». Но тем самым она утрачивает свой политический Авторитет Господина. «Разделенное» Государство аннулируется как Государство: с одной стороны, Власть Господина (исполнительная власть), полагаемая «отделенной» от прочих, т. е. обладающей собственным независимым «базисом», совершенно изничтожается; с другой стороны – и по той же причине – Власть Вождя (законодательная власть) растворяется в Утопии; разделение законодательной и исполнительной «властей» приводит к упразднению Власти Господина и Вождя. Политическая Власть (из которой предварительно была исключена Власть Отца), т. е. Государственная Власть, сводится тогда к одной лишь Власти Судьи. В таком случае возникает вопрос: насколько вообще мы можем говорить о Государстве в собственном смысле слова?
Примечание. Если мы назовем целостность, образуемую Властями Господина и Вождя, «правительственною Властью», то можно сказать, что в Государстве, где политическая Власть сводится к Власти судьи, более нет Правительства (либо у этого Правительства и этого Государства не имеется никакой Власти, есть одна лишь сила). Что же касается сохранившейся судебной Власти, она уже не может быть политической, т. е. распространяться на прочие воплощенные в Государстве Власти – за неимением таковых. Она превращается тогда в частную судебную Власть – гражданскую и уголовную. В таком случае невозможно говорить о Государстве или о гражданине в собственном смысле слова: имеется лишь «Общество», сформированное обособленными индивидами («частными лицами»), обладающими друг по отношению к другу правами и обязанностями, зафиксированными судебной («частной») Властью, тогда как Правительство есть просто сила, призванная исполнять судебные акты.
Удобства ради следует зарезервировать термин «государство» только за теми обществами, которые предполагают наличие элемента sui generis, именуемого «Правительством», которое представляет собой общий базис для соединенных Властей Вождя и Господина. Политическая Власть, будучи, по определению, Властью Государства, с необходимостью предполагает тогда элемент правительственной Власти (что может – да и должно – предполагать наличие иных Властей). Наш анализ доказывает, что невозможно сохранить правительственную Власть, разделяя Власти Вождя и Господина, т. е. приписывая им по-настоящему независимые «носители». Даже если мы желаем упразднить Власть Отца и приписать Власти судьи независимый «носитель», следует сохранять единство Властей Вождя и Господина: политическая Власть, лишенная начала Отца, может разделяться лишь надвое.
Однако, произведя такое разделение надвое, следует обратить внимание на то, что правительственная Власть в действительности предполагает и начало Вождя, и начало Господина. В противном случае, как мы увидим, она вырождается и исчезает, что ведет к краху Государства как такового.
Примечание 1. Правительственная Власть может быть либо типа Г, В, либо типа В, Г. В первом случае Власть Господина «захватывает» или «порождает» Власть Вождя, будучи, таким образом, «первичной». И наоборот во втором случае. Следовало бы проанализировать каждый из них (здесь это сделать невозможно).