Попробуй меня
Шрифт:
Я хочу, чтобы она всегда была рядом.
Не знаю, любовь ли это, но понимаю, что не хочу избавляться от этого навязчивого чувства. Я выбираю ее и мне неважно, что об этом скажут другие.
Гарри, подойди ко мне. – просит Рикка и я срываюсь с места в одно чертово мгновение, и все это просто потому, что она хочет, чтобы я был рядом. – Скажи мне, тебе нравятся эти веночки?
В ее руках целая горсть этих проклятых венков, и я нихера не понимаю, что за мейнстрим носить их на голове.
Эм, ну.. –
Гарри! – она нахмурилась и на мгновение стала серьезной. – Ты даже не посмотрел!
Ну конечно я не посмотрел, малышка. Как я могу смотреть на эти долбанные веночки, когда рядом со мной ты – такая притягательная и такая чертовски наивная.
По детски – наивная.
Мне это нравится.
Тебе нравится красный? Или, синий? – пролепетала она, протянув мне на вытянутую руку два венка.
Я неохотно взял их в руки, даже не посмотрев на них. Мой взгляд устремлен в ее невероятные глаза. Темно-карие.
Ни единого намека на зеленый отлив.
Господи, ты придумал глупые игры. Я не знаю, как в них играть.
Нет, я просто не умею.
Ну так что, нравятся? – Дейвидсон все стояла на своем, требовательно взирая на меня. – Гааааррри!!!
Почему ты боишься доверять чувствам? – не отрывая от нее взгляда спросил я, крепко сжав надоедливые венки в ладони.
– Не смеешь доверять чувствам? Не верить, что чувства остаются, даже если меня нет рядом, даже когда ты уходишь? Ты веришь только в то, что можно потрогать, то, что у тебя перед глазами, правда?
Я покрутил в руке венки и тут же выбросил их в рядом стоящее мусорное ведро.
Но сэр! – возмутился уличный торговец, с жалостью посмотрев на выброшенные украшения.
Я попросила тебя помочь мне с выбором. – процедила она сквозь сжатые зубы и тут же отвернулась от меня в другом направлении.
Я тяжело вздохнул. Снежинки продолжали лететь в беспорядочном направлении, и мне казалось, что Дейвидсон сейчас просто превратиться в ледышку от пронизывающего холода.
Это было невыносимо.
Мы берем все эти долбанные венки, заверните нам, мать вашу, все, что у вас есть! – повысив голос промолвил я и тут же схватил за руку девушку, которая стояла так, будто увидела передо мной не человека, а кого-то из области абсолютной фантастики.
Гарри, я хотела два ве…
А я хотел сто два, дести два, триста два, заворачивайте, заворачивайте, и побыстрее, пожалуйста. – торопил я торговца, который распахнул глаза от удивления и наверняка забыл, что такое речь и как это применяется.
Через пару минут мы шли с набитым пакетом венков с цветами, в придачу к тому же огромным плюшевым медведем, которого, само собой, пришлось тащить мне на себе, и с ярким леденцом бардового цвета, как символ наступающего Рождества и прочей херни, о которой даже думать не
Ты идиот, Стайлс. – сказала Дейвидсон, крепко держа меня за руку.
Она держала меня за руку.
Она, черт возьми, держала меня за руку.
Я в полном порядке.
И что мне теперь, пойти убиться? – безразлично ответил я, продолжая держать ее за руку.
Я держал ее руку в своей. Ее. Руку.
В своей.
Я по-прежнему в порядке.
Можно просто обнять меня, этого было бы достаточно.
В этот момент башня срывается с тормозов. Все срывается к чертовой матери, и еще к кому-нибудь, я не знаю к кому, клянусь, не знаю.
Я бросаю белоснежного медведя прямо на сугробы и прижимаю ее к себе, посреди улицы, посреди кипящей жизни.
Вокруг поднимается ветер и бесконечно падают звезды, рождаются новые миры и сгорают древние сооружения. Но между нашими телами, спрятанное молчаливыми объятьями, остается то, что одним своим существованием оправдывает все.
Ауч, ты похоже переломал мои ребра. – возмутилась Рикка, когда я наконец-таки отпускаю ее и как ни в чем не бывало продолжаю идти дальше.
Что ж, придется залечивать. – подмигиваю я, даже не посмотрев на нее.
Дейвидсон заливается краской и по-видимому, решает промолчать. Или же просто потрясенная запахом из городской булочной, замирает на месте и втягивает притягательный запах полной грудью, зачем-то щурясь при этом.
Словно ей тяжело дышать.
Я не знаю, что значит этот прищур, поэтому просто останавливаюсь и славливаю ее дыхание.
Корица. – спокойно говорит она и улыбается. – Корица и яблоки.
Без лишних слов я чуть ли не силком запихиваю ее в булочную и насильно заставляю снять пальто, чтобы отогреться.
Она, точно маленький ребенок, сажает медведя на рядом стоящий стул, и мне ничего не остается делать, как сесть напротив нее и даже слегка растеряться.
Все-таки сидеть с медведем за одним столом мне еще не приходилось.
Добрый день, меня зовут Эшли, мы рады встретить вас в нашей пекарне. Слушаю ваш заказ. – приветливая девушка с темными волосами подошла к нам и широко улыбнулась.
Я заказал ей столько кофе, что у любого другого человека оно наверняка могло вызвать панический страх и ужас от этого немалого количества.
В пекарне закончилось тесто, просто потому, что Дейвидсон пожелала одну булочку с корицей, а я заказал ей тридцать одну.
Она испуганно смотрела на меня, а я улыбался как идиот, вдыхая запах свежего теста вперемешку с ее запахом.
Счастье вкусно пахнет, друзья. Это я вам точно говорю.
Не отрывая глаз я смотрел на нее.
Если бы я смотрел на что-нибудь, кроме нее, я бы нашёл огромный мир, невероятный по своей распахнутой настежь красоте. Но блять. Все звёзды, огонь, листопады, траву, цветы я нахожу в ней. И в рамках моей смешной простуженной души это несравнимо больше целого мира.