Порт-Артур. Том 2
Шрифт:
Вася густо покраснел и что-то пробормотал себе под нос.
– Не обижай его, мама! Он хороший, честный, только бедный мальчик. Не правда ли, Вася? – ласково погладила Варя его по голове. – Сначала я его выкупаю. – И Варя поспешила увести его в ванную.
Звонарев тоже умылся, а затем направился с докладом в кабинет к генералу. Белый внимательно его выслушал.
– Я попрошу вас нанести линию расположения отряда Романовского мне на карту. Что касается его соображений о значении занимаемого им участка, то нам это хорошо известно.
Вскоре
– Вымыла я Васю зеленым мылом с головы до пят, обстригла его лохмы, накормила до отвала и уложила спать, – тараторила она. – Велела себя называть тетей
Варей. Он будет у меня на побегушках здесь и в госпитале.
– Ты прежде всего присмотрись, что он за ребенок, – охладила пыл дочери Мария Фоминична.
– Что же вы не похвастаетесь полученным от Сахарова подарком? – спросил Звонарев.
– Я совсем забыла! – спохватилась Варя и выбежала из комнаты.
Через некоторое время она появилась в кимоно, с брошкой на груди.
– Не правда ли, мамочка, оно прехорошенькое, совсем как из паутинки, и очень мне к лицу! Бабочка словно живая.
– Почему, собственно, Сахарову вздумалось делать тебе такие подарки? – недоумевала Мария Фоминична.
– Он говорил, что не знает, куда девать это кимоно. Брошку же я получила от Сергея Владимировича, а он от Сахарова.
– Сахаров большой умница и хитрец, никогда ничего зря не делает. Очевидно, вы ему зачем-то нужны. Наверное, он скоро что-либо попросит у вас, – предупредил Белый.
– Я напишу ему письмо с благодарностью, – добавила Мария Фоминична.
Прапорщик начал прощаться.
– Куда вы? Неужели отправитесь на ночь глядя пешком к себе на батарею? – заволновалась Варя. – Мама, а почему бы Сергею Владимировичу не переночевать у нас, хотя бы в папином кабинете?
– И в самом деле! Оставайтесь-ка, молодой человек, утром мы вместе с вами побываем у Кондратенко и окончательно решим, что нам делать на участке отряда Романовского, – решил Белый.
– Вот и отлично! – захлопала в ладоши Варя.
– Вы с Варей совсем на дружеской ноге, – улыбнулась Мария Фоминична.
– Она все время так самоотверженно заботится обо мне. Я глубоко благодарен ей за это и весьма ценю ее дружбу, – ответил Звонарев, невольно краснея под внимательным взглядом Марии Фоминичны.
Через полчаса прапорщик уже лежал в чистой постели, на мягком кожаном диване.
Перед сном Мария Фоминична зашла в комнату дочерей. Катя уже лежала под одеялом, а Варя нетерпеливыми рывками расчесывала на ночь свои длинные волосы.
– С каким бы я удовольствием обрезала эти противные косы. С ними одна только морока, – сердилась она.
– Коса – девичья краса, – заметила Мария Фоминична. – Да не торопись ты так.
– На что мне нужна эта краса?
– Не тебе нужна, а людям,
– Я замуж не пойду!
Катя громко расхохоталась.
– То-то ты с Звонарева глаз не сводишь и готова с ним скакать верхом хоть на край света.
– Слушай, Варя, – серьезно проговорила Мария Фоминична, – сегодня у меня была Вера Алексеевна и сватала тебя за князя Гантимурова.
– Ты же, мама, сама говоришь, что мне еще рано думать о замужестве.
– Верно! Но люди, видно, считают, что ты уже заневестилась, и засылают сватов.
– Надеюсь, ты ее выпроводила не солоно хлебавши?
– Обещала поговорить с тобой. Теперь ведь вы, молодежь, сами все решаете, старших не спрашиваете, – вздохнула Мария Фоминична.
– А как ты самокруткой шла за папу? Небось тоже не спрашивала разрешения у деда с бабкой? – возразила Варя.
– Не тебе судить твоих родителей, дерзкая девчонка! – вспыхнула мать. – Не о нас речь, а о тебе.
– Давай, мама, условимся, что ты всех женихов будешь отваживать. Я, мамочка, свой выбор уже сделала и менять его не собираюсь!
Мария Фоминична с удивлением посмотрела на посерьезневшее лицо дочери.
– Но если он тебя не выберет? – спросила она.
– Выберет! Как он посмеет не выбрать! – упрямо проговорила Варя.
– Я буду только рада этому, он юноша хороший. Ну, спите, детки. – И Мария Фоминична вышла.
Когда Звонарев проснулся и торопливо оделся, генерал уже ушел в Управление.
– Почему меня не разбудили? – спросил прапорщик у Вари, которая встретила его у входа в столовую.
– Воспитанные люди прежде всего здороваются – это раз. Во-вторых, папа сам не велел вас будить, чтобы вы хоть немного отдохнули после длительного пребывания на позициях. А в-третьих – садитесь пить чай, – скомандовала девушка.
В столовой сидели Мария Фоминична, Катя и Вася.
Последний был наголо острижен и сиял от восторга, глядя на свои новые брюки и рубаху. Его круглое, в веснушках, лицо со вздернутым носом и живыми глазами было преисполнено сознания собственного достоинства.
Когда прапорщик занял свое место за столом, мальчик дружески ему улыбнулся, как старому знакомому.
– Вы не настоящий офицер, – неожиданно проговорил он.
– Это почему?
– У вас на груди птица, – показал Вася на золотого орла-значок технологического института, – значит, вы инженер, а не офицер.
После чая Звонарев и Варя с Васей отправились в
Новый город.
– Вы проводите меня в госпиталь, по дороге мы зайдем к Сахарову, – распорядилась Варя. День выдался пасмурный, прохладный, бомбардировки не было, с позиций чуть доносилась ружейная и артиллерийская стрельба. У артиллерийской пристани покачивалась одинокая ярко раскрашенная лодка. На носу с обеих сторон красовались два рыбьих глаза, а вдоль извивался желто-розовый дракон со страшно выпученными глазами. Китаец-лодочник грелся на солнце.