Портрет Ласточки

Романов Константин Константинович

– Прощения, мессира, – девушка не удостоила служительницу правопорядка даже поклоном головы, – я на допросе?

– Нет. Однако мы имеем полное право не только следить за любым обитателем здешних стен, но и задавать ему вопросы. Из этих вопросов складывается полновесная картина, госпожа выпускница.

– Я провожу время в общении с руководством академии и своими знакомыми, у меня несколько свидетелей. Если бы я заметала следы, то...

– Где ваша иллюзорная птица? – хрипло спросил один из сопровождающих ледяную деву мужчин.

– Не знаю, –

соврала девушка. – Она в последнее время ведёт себя весьма вольготно. Моё заклятье показывает свою... неэффективность.

Юстициары-мужчины переглянулись. Старшина стражи, не моргая глазом, буквально заставляла Овроллию прирасти к креслу. В её нечеловеческом взоре, принадлежащем опытной охотнице, наверняка поймавшей ни один десяток опасных преступников, читался немой вопрос, который она не осмеливалась задать.

– Вы боитесь архимага, верно? – осмелев, предположила Ови. Мужчины вновь переглянулись, Лёдериц едва заметно моргнула, но ни одна морщина не дрогнула на остекленевшем лице. – Значит, пока Паристо управляет академией, настоящий преступник может спать спокойно. Ваша цель – избавиться от ректора? Заставить его покинуть Белопергаментную и самим начать люстрации?

– Выпускница Киртан, вы говорите с представителями правопорядка Квольцетара, – отчеканил невероятно мелодичным, хотя и столь же холодным голосом второй мужчина.

– Вероятно, кто-то из городской ратуши выкрал артефакт, а свидетелей решил убить, – продолжила смелеть девушка. – Получается, вы здесь нужны не для поимки убийцы и вора, а для сокрытия следов преступления. Архимаг и я, его протеже, просто-напросто мешаем вам. Если архимаг покинет стены академии, никто не помешает вам заковать меня в кандалы и представить на суд префектуры. У его заместителей нет права единоличного управления Белопергаментной, такое право дарует только префектура, то есть региональная власть.

– Одни догадки, – не шелохнувшись, механически заявила Лёдериц. – Если бы это были не голословные утверждения, а констатация фактов, то вы бы немедленно отправились с нами. Перед лицом бурмистра Клёрциля ваш дерзкий пыл бы исчез, как исчезают полурослики при виде городского ополчения.

Овроллия не дрогнула. Ответила столь же неприятным взглядом, какой имела старшина юстициаров. Но чародейка понимала, что нужно играть по правилам, изображать из себя невинно оболганную жертву. Изобразив недовольную гримасу, она вскочила с места с сорвалась во весь голос:

– Сначала вы предъявляете обвинения, руководствуясь показаниями одного единственного человека, которому из-за шока от потери крови мог померещиться любой обитатель академии!.. Затем запрещаете тем, чей авторитет беспрекословен, принимать участие в расследовании и заставляете их прятаться в библиотеках за изучением бесполезных трактатов! – для наглядности Овроллия показала книгу со стола во весь оборот и с остервенением швырнула об пол. – Теперь вы обвиняете нас, служителей ремесла магии, в трусости? Да тот полурослик смелее вас всех, вместе взятых! Если бы не ваши дурацкие правила,

он бы в одиночку обнаружил злодея, связал и допросил бы его да так, что он сознался бы в совершённых в детстве проступках! Вы мало того, что мешаете нам, так ещё и издеваетесь над нашей беспомощностью!

– Прекратить шум! – раздалось со стороны двери скрипучим голосом. – Тишина в библиотеке!

– Ненавижу вас, – Ови вошла в раж и оскалилась в ужасной гримасе. Мужчины юстициары словно собирались применить боевые жезлы, тогда как мускулы на лице Лёдериц начали дрожать, будто и она готовилась взорваться. – Выметайтесь отсюда! Если я не приготовлюсь к выпускным экзаменам, если не исправлю проклятую «теорию ветропрядов», то винить в своих неудачах буду только вас! И к вам возникнут вопросы от членов комиссии со стороны префектуры!

– ТИШИНА! – разразился гром в библиотеке.

По залу пробежал едва заметный магический импульс, всколыхнувший полы военных мантий юстициаров и пергаменты на верхних полках стеллажей. Из-за ряда с учебными пособиями, переваливаясь с ноги на ногу, появилась смотрительница библиотеки, нацепившая монокль на один глаз. Второй глаз разгорался голубым пламенем, будто за сохранение порядка в своей библиотеке старушка готовилась применить воздействие даже к представителям закона.

– Мы поговорим, когда найдём доказательства вашей вины, – вновь охолодела ледяная дева, призвав кивком головы сослуживцев покинуть зал.

Когда юстициары вышли, а девушка уселась в кресло, чувствуя дрожь в коленях, откуда-то из глубин зала появился Илес. Он подошёл к столу Овроллии одновременно с боевой библиотекаршей и спросил у подруги:

– В жизни таких комплиментов не слышал... Ну и сказочница ты, однако! Прямо как мой брат Рибес!

– Часто думаю, что ты мог бы со своей юркостью сам поймать негодяя, – выпалила Ови. – А я только мешаю тебе.

– Ох, брось!.. Спасибо за помощь, нессира! – поклонился он старушке.

– Не описать словами ту ненависть, которая пробуждается во мне, дорогие друзья, – проговорила та вновь скрипучим голосом, – когда во вверенной мне самим ректором Адельцуром библиотеке творятся бесчинства и надругательства над текстами, – она невероятно ловко для своих седин опустилась на колено и подняла брошенную книгу. Несколько страниц порвались, как заметила девушка.

– Я перепишу и перешью переплёт, нессира, – поклонилась Ови. – Даю слово, как только у меня появится свободное время.

– Тебе я верю, девочка, – слегка улыбнулась библиотекарша и, прочитав название книги и положив её на стол, скрылась в направлении своего рабочего места, насвистывая незнакомую мелодию. Молодая чародейка спрятала трактат в наплечной сумке и сказала:

– Нужно найти того, кто что-то знает о третьем подозреваемом. Мы можем провести в библиотеке целую неделю, а результат только разочарует нас.

– Есть идеи?

– Нет, – призналась она. – Кроме тебя, архимага и его заместителей, а также наставника, я не могу больше никому доверять.