Портрет Ласточки
Шрифт:
Она почувствовала, как сковывает всё тело. Стражник осмелился подбежать к ней, на что сам получил в бок и завалился сверху. Голоса вокруг сливались в непередаваемую катавасию, и голос перепрыгнувшего через неё и безымянного чародея магистра потонул в этой уродливой симфонии. Девушка повернула голову и увидела, как Хольбериц точными и уверенными движениями наносит удары и прячется за дверным косяком. Один раз юстициары попали и по нему, на что он скривил лицо и что-то сказал. Ови поняла, что оглушена и теряет сознание.
***
Пробудилась от шлепков по лицу.
– Влей ещё, она всё ещё вне себя! – приказал знакомый женский голос.
Горло стало выжигать, будто её заставили проглотить раскалённое железо. Ови откашлялась, поднялась на руках и проморгалась. Её поставили на ноги и отряхнули, она поняла, что находится в кабинете Хольберица.
– Мессира Альцира, это вы? – удивилась она, когда смогла разглядеть людей вокруг.
– Вставай, с тобой хотят поговорить.
Альцира и один из преподавателей, чьё имя Овроллия не помнила, вывели её наружу, и картина произошедшего заставила её невольно вздрогнуть. По всем стенам и даже потолку коридора висели юстициары, прижатые чародейскими хватами, будто заключённые в пыточных камерах. Незнакомая на вид магия исполняла роль ошейников и браслетов, позволяя стражам порядка только крутить головами.
– Кто, о милостивая Вари, сотворил это? – спросила она вполголоса, но ответ увидела в стороне.
Опираясь на трость, в центре коридора стоял Паристо, ведя беседу со старшиной юстициаров. Лёдериц, как заметила Ови, имела взгляд не столь холодный и бестрепетный, как раньше, и в голосе её звучали нотки страха, будто она боялась попасть в магическую блокаду вслед за подчинёнными.
– Нессир, она пробудилась! – крикнул один из преподавателей, стоявших рядом с архимагом.
Тот, не оборачиваясь, жестом подозвал девушку к себе. Под презрительный взгляд начальницы ополчения Овроллия подошла, поклонилась ректору и сказала:
– Господин архимаг, готова дать слово, что в этот раз моей вины нет, а за меня поручатся свидетели, которые...
– Мы уже восстановили картину, – прервал он её свойственным только себе тонким голосом, напоминающим звон стекла. – Скажи, госпожа Лёдериц действительно подходила к тебе в библиотеке?
Ледяная дева буквально растаяла на глазах Ови. Та искусно исполненная скульптура – в пору для племянника Хольберица – теперь выглядела не суровой чародейкой, а провинившейся школяркой, которая никак не хотела признавать своих ошибок.
– Ко мне подходила одна из женщин-юстициаров, – соврала Ласточка. – Боюсь, смотрительница библиотеки могла что-то напутать. Прекрасное и суровое лицо главы отряда юстициаров я бы не перепутала ни с чьим другим. Ведь именно она пробудила меня в ночь убийства.
В наполненном гневом взоре старшины мелькнуло удивление, но она не подала виду. Кажется, поняла, что девушка что-то затевает, и решила выждать.
– Что ж... – протянул ректор, переглянувшись с несколькими академскими стражниками и преподавателями. – Они нарушили порядок, напали на служащих академии и угрожали применить силу к ученикам. В академии стоит резонатор
Она осмотрелась. Насчитала примерно дюжину опытных боевых магов, скрученных одним безобидным на вид стариком.
– Я не судья, поскольку не знаю всей правды, – ответила она. – Вдруг их обманули? Вдруг даже сильные воины-чародеи способны польститься лживым словам сослуживцев?
Паристо переглянулся с Лёдериц. Она также была в недоумении.
– И всё же? – вновь обернулся архимаг.
– Отпустить их, отобрать оружие и больше не впускать сюда, – не сразу сказала Ови. – Здесь и так достаточно стражи, и остальным будет понятно, чем чревато нарушение нашего... порядка.
– Ты слышала её, мерзавка? – неожиданно разгорячился старый маг. Голос его своим звоном резко ударил по ушам окружающих. – Проводи их с вещами на выход, всех до единого, наши люди проследят. Если я прознаю про хотя бы ещё одно нарушение порядка с вашей стороны, то возмездие... будет неотвратимо... Разойтись в стороны!
Когда академики подчинились ему, он дважды стукнул тростью и магические силки одновременно погасли. Тела попадали с большой высоты, и стоны от боли и затёкших конечностей на какое-то время стали единственным свидетельством жизни в этой части корпуса. Лёдериц подозвала двух своих протеже, бывших до того в стороне, приказала им собрать отпущенных и вывести прочь. Сама пообещала немедленно устроить собрание с офицерами, где намеревалась «подкорректировать планы».
– Защитив нашу стражу, ты отстояла доброе имя академии, – слегка улыбнулся Паристо, искоса взглянув на Ови.
– И я часть академии, – проговорила она. – Но без помощи скоро я стану никем... Госпожа Лёдериц!
Та, ведя под руку раненого сослуживца в конце отряда, застыла на месте. Только красующийся на затылке пучок светлых волос слегка колыхнулся в сторону. Овроллия сказала:
– Отпустите моего друга, пусть отвечает за проступок перед академией, а не городскими властями.
Старшина юстициаров приобняла раненого сослуживца за талию и молча отправилась дальше.
– Нессир, вы поможете мне? – спросила девушка у ректора.
– Боюсь, мы раскалили горн слишком горячо, – заявил он. – Ещё один подобный конфликт, и дело дойдёт до резни в академии. Я не имею права так рисковать, но... имею право запросить поддержку в префектуре. Остальные члены верховного совета более лояльны академии, чем Квольцетару.
– О милостивая богиня магии, – Овроллия схватилась лицо и тяжко вздохнула, – сюда прибудет ещё один отряд стражи, но уже для усмирения местных? А потом, господин архимаг, прибудет комиссия от самого Консерптона, совета чародеев всего Акадар Фрадура, да под защитой спектральных духов и великанов?