Портрет Ласточки
Шрифт:
Преподаватель не ответил. Положил прутья в горелку, взял деталь из рук волшебницы и сказал:
– Сама говоришь, что они неживые. Что повлияло на изменение твоего мнения?
– Моя ласточка. Последнее время она всё чаще выражает своё несогласие, когда я развоплощаю её.
– Иллюзия – это чистой воды магия, Овроллия. Тогда как создание големов – союз магии и науки, чародейского импульса и инженерной мысли, мечтателя и гения... Подумай ещё раз, посмотри внимательно, в чём здесь дело.
Он покрутил
– Думаю, каждый раз от него отлетает разная часть тела или защищающая корпус деталь. На остальных элементах я вижу только свежие, будто только что откованные заклёпки. Скажите, мастер, вы намеренно пытались приварить пластину прохудившимися заклёпками?
Алериц улыбнулся, в два щелчка выбил старые заклёпки и, порывшись в кармане, вставил новые. Не сказав ни слова, он кивнул девушке, и вместе, по его сигналу, они приварили пластину с третьей попытки. Для наглядности скульптор големов поддел тонким зубилом нижний край пластины и попытался вырвать его, но гнутый лист стали не поддавался крепкой руке. Овроллия поняла, что мастер заложил в своё действие какой-то скрытый смысл, потому отмолчалась. Однако, поместив прутья в небольшой чан с водой на этой же вагонетке, он сказал:
– Царвель работает в городе Бласимэр, день пути к северо-востоку отсюда, если тракты не занесло, конечно. Но в любом случае, Ласточка, какой бы ни была твоя цель, тебя не выпустят. В академии введён комендантский час, помнишь?
– Я найду способ и...
– Не вздумай, – Алериц подступил чуть ближе, и Ови заметила искру, мелькнувшую в его глазах. – Они только и ждут ошибки с твоей стороны. Не провоцируй их. Пусть возвращаются в городскую ратушу ни с чем, а ты закончишь академию и будешь распоряжаться своей жизнью так, как велит рассудок.
– Не могу, мастер, – она всмотрелась в глаза голема, что по цвету не отличались от остального корпуса. – Речь идёт о принципе. Кто бы ни совершил это злодеяние, он намеревался подставить меня. Даже моя соперница Винесцора не славится зависимостью от магических безделушек, никто из вашего народа не славится...
– Посмотри на неё, – преподаватель взял Ови за руку и указал в сторону её однокурсников. – Взгляни на Кресци, она похожа на тебя, будто это твоя старшая сестра со светлыми волосами. Ты одна из нас.
– У неё акадарское изящество и в талии, и в чертах лица. Она словно фарфоровая куколка, сошедшая из-под инструмента мастера. Они все. Я другая.
– Ты заблуждаешься... – опечалился он, помотав головой и вернувшись
Овроллия вспомнила, что Алериц спрашивал у неё вчера после собрания. Он поинтересовался, не могла ли она сама совершить злодеяние, и так не объяснил причину своего подозрения.
– Архимаг и наставник верят в меня, мастер. Кажется, верите и вы.
– Тебе не кажется, – улыбнулся он. Ови ответила кроткой улыбкой и продолжила:
– Однако без доказательств я не могу бросаться голыми утверждениями или слушать чьи-то предположения. При всём уважении, мессир.
– Здравая позиция, Ласточка. Но запрещать мне иметь своё мнение ты не способна. Зато можешь пропустить его мимо ушей или послушать окружающих и сформировать некую взвешенную точку зрения. Решай сама.
Она поклонилась, поблагодарила мастера и обменялась с ним улыбками, после чего в раздумьях вернулась к однокурсникам. Обернувшись, увидела, как Алериц подкатил тележку к следующему голему, у которого была вывернута рука. Свистнув, скульптор подозвал к себе двух лаборантов, и вопрос сам собой вырвался из уст девушки:
– Нундар, а почему он один голема чинил? Почему помощников только сейчас позвал?
– Кажется, он отправлял их за запасными деталями, вон там лежат, – сокурсник указал в сторону. На каменном столе действительно поблёскивала груда стальных пластин.
– Что будешь делать, Ови? – спросила Кресци.
– Помнишь моё слово? – ответила вопросом на вопрос та.
– Не отказывайся от помощи, мы не боимся юстициаров! – среди однокурсников показал голос Флорций, один из лучших выпускников, как и Овроллия. – За тебя, Ласточка, и за Белопергаментную мы наведём порядок в родных стенах и восстановим доброе имя архимага!
На этот раз обошлось без усмешек. Юноши и редкие девушки, оказавшиеся рядом, понимающе кивали. Но Ови была непреклонна:
– Прощения, друзья. Этот путь я преодолею не с вами.
Избегая лишних вопросов, она направилась прочь из тренировочного манежа. Взяв у слуги шерстяную накидку, отороченную мехом, волшебница вышла наружу и попыталась высмотреть Илеса. Кроме орудующих лопатами и инструментами слуг, не обнаружила никого.
– Кого-то потеряли, атессира? – спросил один из служек, орудуя лопатой с особым рвением.
– Здесь был мой друг, полурослик, на голове бордовый худ, а на поясе болтается сумка. Зовут его...