Портрет Ласточки
Шрифт:
– Тебе стало стыдно, что ты вспомнила обо мне?
– Если ты не извинишься за свои последние слова, я вновь развоплощу тебя, – сказала Овроллия, поглаживая светящееся голубым пузико. – Помнишь?
– Сначала должна извиниться ты, ты первая увидела во мне игрушку, а не полноправного друга, боевую подругу, – пропела та.
– Я тебя создала! – вспылила хозяйка. – Ты обязана подчиняться мне, а не спорить и насмехаться!
– Но не этого ли ты желала последний год? – спросила птица. – Чтобы у меня появился собственный разум.
Ови отмолчалась. Пылающее марево полярного
– Я желала, чтобы твой собственный разум появился в более спокойные времена. Чтобы ты читала со мной книги и делилась знаниями о прочитанном. Чтобы ты изучала чужие письма и предотвращала заговоры, на корню предотвращая гражданские войны и конфликты интересов... Чтобы ты была частью меня, а не самостоятельной личностью.
– Возможно, когда мы покончим с этим делом, – прощебетала ласточка, – мой разум снизойдёт до более примитивного уровня. Пока же, хозяйка, довольствуйся тем, что есть.
– «Мы»? – уточнила чародейка.
Птица едва заметно кивнула. Ови почувствовала прилив сил. Вновь появилось ощущение, что она не одна в своей миссии.
Приказав птице найти оранжерею и договорившись встретиться утром в собственных покоях, Ови отправилась вниз. Взяв у слуги вестибюля шерстяную накидку, девушка двинулась в сторону корпуса полуросликов.
Поздний вечер был спокойным. Снежные хлопья лениво осыпали внутренние дворы академии и козырьки над дверями. У дверей на общий склад с продовольствием суетливо болтали о своём два юстициара, даже не обращающие внимания на нарушительницу спокойствия. Возможно, Лёдериц действительно умерила пыл своих подчинённых, а возможно, что более вероятно, ночные хождения по академии не вызывали столько интереса у стражей порядка, как попытки ворваться в рабочие кабинеты кого-то из руководства академией.
У корпуса полуросликов – довольно приземистого здания, напоминающего барак и построенного явно гораздо позже основных корпусов, – также стояли два юстициара. Они о чём-то неторопливо переговаривались между собой и, в отличие от сослуживцев, обратили внимание на чародейку.
– В чём причина столь позднего визита, студентка?
– Хочу поговорить со старшиной полуросликов. Боюсь, дело не может ждать утра. Прошу, впустите меня.
Они переглянулись, пошептались, и один, пригнувшись, вошёл внутрь, закрыв за собой небольшую для человека квадратную дверь.
Спустя время он вернулся, спрятав под шапкой свежий синяк, и жестом пригласил девушку в барак. Почти сразу же она поняла, откуда у юстициара появился синяк на лбу – но реакция не защитила её от балки перед самым лбом, как и то, что она заблаговременно сняла капюшон. Выругавшись про себя, Овроллия достала из сумки первую попавшуюся колбу и приложила к месту удара, после чего отправилась вперёд.
По сравнению со спальными корпусами студентов казармы полуросликов представляли собой жалкое зрелище. Грубо отёсанные валуны служили маленькому народу и столами для приёма
– Там крыса!
Некоторые игроки обратили на неё внимание, но, пожав плечами, продолжили заниматься своим делом. Однако из конца зала, заметив её, к ней направился грузный бородатый полурослик, осторожно обходящий торчащие из «кроватей» ноги и руки.
– Это не крыса, а домашний песец, просто у него нет хвоста, – объяснил незнакомец. – Я видел тебя. Ты подруга Илеса, верно, которая Овроллия по прозвищу Ласточка? – спросил он сиплым голосом. – Койт, я тут старший. Что привело тебя в наш дворец?
Она ещё раз оглядела барак и едко усмехнулась, однако решила не оскорблять чужой дом и сказала:
– Хотела поговорить... Мы так и будем стоять посреди барака? Мне едва хватает роста, чтобы не упираться головой в потолок.
– Ты усадила своего друга за решётку и даже не попыталась спасти его, – скрестив руки на груди, заявил он со злобой.
– Пыталась, – оправдалась она, – мне не хватило времени, там, наверху, произошёл бой, меня оглушили и...
– Два дня он бегал за тобой хвостом, отпрашиваясь с работы. Я думал, так полурослики смогут подружиться с вами, людьми, и мы станем ровней. Но вы только используете нас, растаптываете наше доверие, выкидываете прочь со стены академии, и лишь бездыханные тела навсегда вмерзают в почву на склонах, скрываясь под толщей вечного снега.
– Мы были и остаёмся друзьями, – прошептала она с нарастающим недовольством. – Прошу, помогите мне вытащить его. Я так и не узнала, где его держат, боюсь, пока юстициары в академии, нам придётся спрятать его в подземельях и...
– Кому это «нам»? – раздалось посреди зала неприятным высоким голосом. Многие из спящих завертелись на спальных местах, кто-то поднял головы. Ови обернулась и в тусклом свете увидела самого Илеса, целого и невредимого, разве что одежда выглядела по-другому. – Это из-за тебя, ведьма проклятая, он угодил в казематы! Из-за тебя всех полуросликов досматривают эти ублюдки! Из-за тебя, лучшая выпускница!
Ови не заметила удара в живот. Она согнулась в коленях, ощущая нарастающую боль. Следующий удар пришёлся по лицу, девушку откинуло наотмашь на одного из проснувшихся полуросликов. Пытаясь прийти в себя, она осмотрела Илеса и поняла, что это не он, а другой полурослик, будто его брат-близнец. В руке он держал деревянную киянку, явно используемую для отбивания мяса. Последнее, что она увидела перед тем, как оружие было занесено над её головой.
Глава 3.2 Стекло по цене саженца