Портрет Ласточки

Романов Константин Константинович

– У гончих с нашей псарни условия жизни и то лучше, – возмутился Илес.

– Смотрите! – воскликнул старик, взяв в руки какой-то непонятный треугольный кусок камня с мелкими стёклышками на одной стороне. Ови заметила следы от зубов на нескольких фрагментах. – Это великий талисман! Мне нужны молоток и долото, чтобы добраться до тайны, которую он скрывает!

– Все стёклышки белые, но в углу становятся чёрными... Странный переход цветов, где-то видела его... – заявила волшебница. – Прощения, нессир Жерацир, а откуда у вас это... сокровище?

– Он сказал,

что я должен сохранить его! И отдать тому, кто достоин! Но как определить достоинство человека или... – помешанный, сидя на корточках с реликвией в руках, с безумной искрой посмотрел на полурослика. –...не человека?..

– Кто он?

– Он не представился! Я и не спрашивал имени! К слову, как вас зовут, милые лаборанты?

– Гирцена, а это мой друг – Коль.

– О-хо-хо, вы новенькие? Что ж, у вас есть идеи, как решить этот пазл?

«Пазл», – повторила девушка в голове. Вспомнились события позавчерашнего дня, она повернулась к спутнику и спросила:

– Ты помнишь ласточку в подземелье? Мозаичное панно, с которого я создала своё заклятье?

Полурослик удивлённо почесал затылок и посмотрел внимательнее на осколок.

– Ох, великие предки, это что же, злодей оставил... тебе?..

– Нужно проверить. Я помню слова профессора Кенциля, что мозаика сделана из ольбратового стекла. Такое можно уничтожить только адамантовым остриём. Это стекло чародеи прошлых эпох наносили на свои щиты, защищаясь в бою от прямых попаданий из вражеских посохов. Господин профессор, давайте мы возьмём этот осколок с собой, а потом вернём вам и...

– Статуя Вари не покинет стен академии! – воскликнул он, прижав кусок камня к себе. – Это Грааль, великая реликвия, благодаря которой расцветают города и цивилизации, а музыка льётся рекой, словно вино из божественных водопадов!.. Винопадов, хах!

Девушка увидела птицу, зависшую в полёте над профессором. Она всем своим видом показывала готовность нанести упреждающий удар в незащищённую шею одичалого, но Ови осторожно мотала головой, не желая проливать кровь.

– Как давно вы живёте в оранжерее? – спросила чародейка.

– Это мой дом! – вспыхнул тот. – Не какая-то оранжерея!

– Выбирай слова, – вполголоса сказал Илес, стараясь держаться от подруги чуть позади, но со сжатым кулаком.

– Как давно вы... живёте в этом прекрасном доме?

– Ох, милая лаборантка, скрывающая гематому под роскошными прядями, – Ови почувствовала пробежавшую по телу дрожь, – чуть меньше полугода! Всё из-за опытов! Проклятые профессора! Я ведь говорил, что при варке зелья великанской силы нельзя нарушать пропорции в закладываемых в чан материалах! Консистенция варева должна быть такой, будто вы готовите пюре! Да, до того, как убавить огонь, это зелье на этапе варки напоминает пюре! Жиденькое такое, как после несварения!

Девушка в полном недоумении взглянула на полурослика. Тот только похлопал ресницами, пытаясь осмыслить сказанное.

– А кто вас сюда поселил? – продолжала допрос Овроллия.

– Ох, сам архимаг Паристо! Помню, как будто это было вчера, он

сказал: «Твои навыки слишком ценны для академии, а без наполненных страстью к науке алхимии речей академия Белого Пергамента может закрывать направление подготовки зельеварщиков и врачевателей. Остальные профессора – это школяры по сравнению с тобой». Ещё он извинился за произошедшее, ох, славное было время! Сам архимаг просил прощения перед обычным профессоришкой!

– Мне жаль вас, – не выдержала она. – Жаль, что вы стали таким, – улыбка пропала с его лица, казалось, моментом в глазах мелькнул интеллект. – Скажите, вы помните, как почти год назад привозили оружие в академию?..

Во взгляде Жерацира прояснилось что-то. К удивлению друзей, он встал на ноги, выпрямился и сказал нетипичным для полубезумного состояния голосом лектора:

– Я проклинаю тот день, когда меня заставили привести оружие в академию... После того дня я, кажется, и стал сам не свой... Но, да будут звёзды тому свидетелями, этот клинок пролил немало слёз...

– И крови, – сказала Ови. – Профессор, зачем вы привезли его? Я сомневаюсь, что при таком состоянии злодеяние было совершено вашей рукой... Но поймите, что кто-то использовал оружие для проливания крови в стенах академии.

– Для друга, одного из немногих, кто уважает моё ремесло, – ответил он, продолжая удерживать осколок. – Я не могу сказать, для чего ему понадобилась отборная тигирная сталь с примесью редких металлов и химических элементов. Два с четвертью фута от кончика до гарды, а эфес украшен узорами, имитирующими ледяной ветер. Представьте, как такое произведение искусства хорошо лежит в руке того, кто не умеет им пользоваться... А теперь представьте, что будет, если клинок окажется у именитого рыцаря или опытного дуэлянта.

– Великие предки... – прошептал Илес. – Профессор, вы разбираетесь в этом?

– Нет, – сверху вниз посмотрел он на полурослика, – не разбираюсь. Но мне было интересно, что мой друг попросил меня привести в академию, поэтому я и прочитал несколько книг об изготовлении оружия, а также узнал конкретно об этом мече всю информацию у торговца. Вы не представляете, как он был расстроен, когда я вернул клинок ему... С моих плеч словно сошёл оползень, мне стало легче дышать от осознания того, что оружие покинуло академию. Однако присущая носителям подобных артефактов злоба осталась... Если я не сказал архимагу, ради чего мой друг просил меня привести этот меч в академию, а затем увести тем же днём, стану ли я говорить вам об этом, милые ассистенты?

Друзья переглянулись. Ови, всё ещё держащая в одной руке клиноподобный осколок, свободной рукой прикрыла уста, обдумывая сказанное. Она поделилась мыслью:

– Значит, клинок не использовался для убийств... У вас есть доказательства этого?

– Журнал учёта, – спокойно ответил тот. – Полагаю, милая ассистентка, вы узнали обо мне, изучив его страницы. Значит, вы изучали скверно, если не увидели строку о том, что покинуло стены Белого Пергамента. Садитесь, ваша оценка «неудовлетворительно».