Портрет моего мужа
Шрифт:
У эйты Ирмы оказались свои представления о том, что есть правильно.
– Зачем она это сделала?
– Кто знает? Боюсь, понять ее мотивы мне сложно... но дом связан с хозяйским короткой дорогой. И девушка о ней знала. Ее следы начинаются оттуда...
– Можно...
– Вам так интересно?
– Не думаю, что интерес - это подходящее определение, - я позволила перенести меня через поваленное дерево. А ведь этот обломок не сам собой появился, перекрыв тропу... то есть, лежит он здесь давно, вон и мхом
– Мне как бы... советовали не гулять в одиночестве.
– Разумно, - согласился рыжий.
– И кто посоветовал?
– Йонас.
– Весьма... любопытный молодой человек.
О да... я заметила.
А не мог ли...
Прогулка его. Охотничий костюм. Ружье... разговоры эти, мягко говоря, сомнительного свойства. Может, мальчик чуть более странен, чем мне показалось? Он наверняка знает о доме и о его маленькой тайне, которая определенно давно уже не тайна, если мне так просто о ней говорят. Что может быть проще? Вскружить девочке голову... позвать на свидание... быть может, не первое даже... перерезать горло...
...вырезать глаза.
И отправиться на прогулку.
Я сглотнула.
– Не стоит, - Кирис переступил через лужу, на краю которой заплывал грязью отпечаток ноги. Босой женской ноги. А ведь погода не та, чтобы босиком разгуливать.
– Его я проверил в первую очередь. Он... имеет некоторые особенности, но к убийствам не причастен.
– А кто причастен?
– Хотел бы я знать.
Спокойно.
Надо думать логически. Допустим, если бы Йонас и вправду избавился от этой девицы, то... ей перерезали горло. Когда режут горло, течет кровь. Очень много крови. И в итоге что?
Я помню светлый костюм.
Сапоги.
Перчатки.
Все новое и чистое... и может ли чистая одежда быть доказательством невиновности? Вряд ли. Дом рядом. Что стоило вернуться и сменить один костюм на другой.
– Его давно не ремонтировали, - предупредил Кирис, останавливаясь перед строением, которое на второй взгляд казалось еще более древним, чем на первый.
Желтоватый камень подернулся влажной пленкой плесени. Местами она расползалась ржавым кружевом, порой смыкалась, поглощая и камень, и сизоватую прослойку раствора.
Треснувшие ступени.
Каменные цветочницы, которые потемнели от времени. Окна прикрыты ставнями, и дом выглядит слепым.
– Погодите, - Кирис приподнял правую цветочницу, из-под которой появился длинный ключ. Он вошел в ржавый замок, чтобы застрять в нем, правда, все же провернулся, хотя и со скрежетом.
Внутри пахло...
Старым заброшенным домом.
Гнилым деревом. Сыростью. Тленом. Спертый воздух и темнота, которую слегка разбавляют тонкие полосы света - ставни все же сходятся неплотно.
–
– А в целом если... Как вы себя чувствуете?
– Весьма неплохо... если позволите, я пойду первым.
Позволю.
Я давно уже вышла из возраста, когда тянет на приключения. Передав светляка Кирису - он взял пластинку артефакта, лишь хмыкнул как-то... выразительно.
Что?
Стандартное плетение было чересчур энергоемким, требовало внимания да и свет давало слишком уж резкий, неприятный для глаз. Я всего-то слегка доработала.
Рыбакам мои светляки нравились.
Скрипнули половицы.
Где-то совсем рядом кто-то вздохнул, и вздох этот прокатился по дому, пробуждая его к жизни. Вот протяжно застонало дерево. Хрустнул камень. А у меня появилось огромное желание убраться и как можно дальше, но...
Кирис отступил.
– Видите?
– он указал на след девичьей ножки, четко отпечатавшийся в пыли.
– Она была здесь. И одна...
Второй след... и целая цепочка. Она пересекала холл, пыль в котором стала своеобразным полотном. Все равно не понимаю...
– Погодите. Мне нужно это зафиксировать. Подержите, будьте любезны...
Мне вернули моего светляка, а в руках Кириса появилась небольшая коробочка. Очень интересно. Его фиксатор куда меньше стандартных.
– Здесь широкоугольный объектив. К тому же есть возможность снять в тонком спектре... но, сомневаюсь, что это что-то даст.
– Почему?
Я подняла светляка над головой.
Этна в сумке завозилась, требуя немедленно выпустить ее на свободу. Нет, дорогая, не сейчас. Я верю, что ты что-то почувствовала, все же твои сенсоры куда надежнее человеческих глаз, однако время не подходящее. Мы вернемся.
Вечером.
Может, мысль в сложившихся обстоятельствах и не самая здравая, но...
– Потому что это уже было, - Кирис сделал несколько снимков.
– И девушка вон там... и следы... и дом этот. И снимки... незадолго до того, как...
– Нашелся убийца?
Я все же переступила порог.
Пыль.
Много пыли.
И пустота. Из мебели здесь остался старый диван, на котором кто-то бросил плед да так и забыл, и пара стульев, явно из разных комплектов собранных.
Камин.
Решетка почернела от сажи. Полка пуста. А на ней все та же пыль. Она танцует в желтоватом свете, ложится на руки, щекочет нос. Нос я потерла: не хватало расчихаться.
– Я могу даже кое-что предсказать... идемте, - Кирис протянул мне руку. Все-таки на редкость неразумное поведение. Логичнее было бы выставить меня, а то и отвести в дом, наврав что-нибудь достоверное про несчастный случай с глупой служанкой. А он за собой тянет. И сомневаюсь, что исключительно потому, что больше некому светляка держать.
– Она появилась вот оттуда...