Послания Ивана Грозного

Иван IV Грозный

что Эрик сошел с ума - стал «не сам у собя своею персоною», как деликатно объяснили

Воронцову шведы (Сб. РИО, т. 129, стр. 134). Воспользовавшись душевным

расстройством Эрика, его враги - представители преследуемой им феодальной знати -

начали подготовку государственного переворота. Арестованный Эриком Иоганн вновь,

при не вполне ясных обстоятельствах, обрел свободу. Шведский рейхсрат

(государственный совет) предложил Эрику отклонить заключенный

его послами

договор с Иваном IV (Форстен, Балтийский вопрос, т. 1, стр. 399 - 400). Послам заявили

о невозможности выдать Катерину - «законную жену живого мужа» (Сб. РИО, т. 129,

стр. 154 - 155); Воронцов и его товарищи безуспешно напоминали, что такое

обязательство было дано шведскими послами в Москве (в том числе и Нильсом

Гюлленгаерной, членом рейхсрата). Фактически руководство переговорами не

находилось уже в руках Эрика, - сам он тайно извещал послов, что,, если ему удастся

расправиться с Иоганном, то он передаст им Катерину (там же, стр. 158, 163). 29

сентября 1568 г. Иоганн одержал победу над Эриком и вступил в Стокгольм - «и того

же часу пришли на посолской двор многие немцы...и людей пограбили, да и самих

послов ограбили, оставили в одних рубашках» (стр. 168). Погром был приостановлен

герцогом Карлом Зюдерманландским, более дальновидным политиком, чем его брат. В

течение некоторого времени послов подвергали шантажу: требовали, чтобы они

написали Ивану IV, не упоминая об учиненном над ними грабеже и указывая, что они

«здоровы»; послы отказались «лгати своему государю» (стр. 169). В октябре они были

высланы в Або; в мае 1569 г. их выпустили оттуда и отправили на Русь (стр. 170).)

А ведь это такие великие люди: отец того Ивана, Михаил Семенович

Воронцов, был нашим наместником в нашей вотчине, в Великом

Новгороде; а прежде никогда не бывало, чтобы от нас, государей, ходили

послы в Шведскую землю: послы всегда ходили от новгородских

наместников! А наказание на послов возложено напрасно, якобы за то, что

они за твоей женой приехали, а они не сами приехали: прислали их, а

послали их из-за вашего же вранья: сказали, что тебя в живых пет. Если бы

сказали, что ты жив, как же было твою жену просить? Каждый знает, что

жену у мужа взять нельзя. И тебе надо было пенять на своего брата ЭрикаР

да на его советников, которые с ним делали это дело обманом.

338

А послы наши, боярин и наместник Смоленский Иван Михайлович

Воронцов с товарищами приняли страдания п глумления из-за твоего

недомыслия.

Произошло это все таким образом:

прежде всего, вскоре после твоей

свадьбы стало известно, что твой брат Эрик подверг тебя заточению, а

после этого стало известно, что ты скончался. И мы, прождав года с

полтора, послали к твоему брату, королю Эрику, гонца своего Третьяка

Андреевича Пушечникова узнать, жив ты или нет, чтоб брат твой Эрик,

если тебя нет в живых и детей у тебя также нет, прислал к нам, ради наших

милостей. Катерину, сестру брата нашего короля Польского и великого

князя Литовского Сигизмунда-Августа, а мы его за то пожалуем -

освободим от сношений с наместниками нашей вотчины, Великого

Новгорода, и начнем с ним сноситься сами. А просили мы Катерину,

сестру брата своего, для того только, чтобы, взяв ее, отдать ее своему брату

Сигизмунду-Августу, Божьей милостью королю Польскому и великому

князю Литовскому, а у него взять за сестру его Катерину свою вотчину,

Ливонскую землю, без кровопролития, в не по той причине, которую

измыслили лгуны и бездельники; в этом деле нет никаких причин, кроме

тех, о которых мы писали выше.

Тебя же от нас спрятали; ведь если бы мы знали, что ты жив, разве мы

стали бы просить твою жену? И посланника нашего Третьяка, заведя в

пустынное место, уморили, предав насильственной смерти, а к нам

прислал твой брат своего посланника Ивана Лаврентьева [Ганса Ларссона]

(И посланника нашего Третяка, заведши в пустынныя места, лихою смертью уморили, а

к нам присылал брат твой посланника своего Ивана Лаврентьева. - Третьяк

Пушечников, судя по летописным известиям, был отправлен в Швецию, в апреле 1565 г.

(ПСРЛ, XIII, 396). В феврале 1566 г. приехавший из Швеции переводчик Нечайко

Тамаров сообщил, что «Третьяка Пушечникова, не дошед Свейского короля, на дорозе в

Свейской земле не стало поветреем» (т. е. умер от заразной болезни, - ПСРЛ, XIII, 401);

во время переговоров с Эриком XIV обвинение в умерщвлении Третьяка не

выдвигалось (ср.: Сб. РИО, т. 129, стр. 156). Дальнейшие переговоры велись, судя по

«Шведским делам», шведским гонцом Гансом Ларссоном («Лаврентьевым», - Сб. РИО,

т. 129, стр. 156 и в комментируемой грамоте) и, судя по летописи, русским гонцом

Савлуковым (ПСРЛ, XIII, 404). Эти переговоры предшествовали приезду в Москву

шведского посла Нильса Гюллешлерны, подписавшего в 1567 г. упомянутый выше

союзный договор.) с уверением, что наш гонец Третьяк умер случайно, и с