Послания Ивана Грозного
Шрифт:
Офонасей сам да и все слышели, а Нагай толмачил, твой государев
толмачь. А шутил яз, холоп твой, у тебя, государя, за столом тешил тебя,
государя - а нынече умираю за Бога да за тебя ж, государя, да за твои
царевичи, за своих государей. И за тех изменников царь хотел казнити. Да
еще Бог ( Бог повторено и зачеркнуто. ) дал на свет маленко зрети да твое
государево имя слышети, да опять царь разгодал да молыл: «Тот, деи, свое
чинит,
Манкуп город да велел крепити да мало велел ести давати; толко б не твоя
государьская милость застала душу в теле - ино было з голоду и с наготы
умерети. А нынече молю Бога за твое государево здоровье и за твои
царевичи, за свои государи; да еще хочю у владыки Христа нашего Бога,
чтоб шутить за столом у тебя, государя, да не ведаю, мне за мое окоянство
видат ли то: аще не Бог да не ты поможешь - ино некому. Да в твоей ж
государеве грамоте написано, кое ты пожалуешь выменишь меня, холопа
своего, и мне приехав к Москве да по своему увечью лежать, - ино мы,
холопи, Бога молим, чтоб нам за Бога и за тебя, государя, и за твои
царевичи, а за наши государи, голова положити: то наша и надежа и от
Бога без греха, а ныне в чом Бог да ты, государь, поставишь. А яз, холоп
твой, не у браги увечья добыл, ни с печи убился, да в чом Бог да ты,
государь, поставишь. А величество, государь, што мне помятовать?
– Не
твоя б государская милость, и яз бы што за человек? Ты, государь, аки Бог -
и мала и велика чинишь. И царю есми сказывал: «Яз молодои человек». А
Дивея, государь, яз за себя не суливал, хотя б и по моей мене была мена, и
яз бы так не молвил: кое даст государь за меня мену, то, государь, в Божие
воле да в твоей государеве. А писал, государь, яз, холоп твой, о Дивее того
для, чтобы тебе, государю, известно было царево умышление, при послах;
и он мурзу прислал да велел был мне, холопу твоему, писати и
приказывати, о чем ум весть не подъимет, а про Дивея молвил: «Велел,
деи, был царь тебе о Дивее писати; а ныне Дивей царю не нужен: у Дивеи,
деи, три сына и меньшой Дивей лутчи - вот, деи, послы их знают». И яз,
холоп твой, говорил, сколко Бог вразумил: милостивый государь, спроси
послов, как ся что деяло, а Нагай толмачил. Да как, государь, отпустя
послов, а меня, холопа твоего, велел повести в село в то ж, где яз тогда
сидел, да как против царева двора, и царь выслал Зелдалаагу с саблею, да и
с чернилы и з бумагою да говорил тогды так: «Пиши, деи, о Дивее; царь
велел тебе говорити: Толко деи, не станешь писать, и тебе, деи, уж же быти
кажнену; то, деи, уж ты меж нас ссору чинишь;
брат, деи, нашь, а вашь государь, так учинит, Дивея нам даст, а тебя к себе
возмет, - ино, деи, меж нас и доброе дело сстанетца». И яз, холоп твой, о
том и плакал и бил челом и под саблю ложился, а говорил: «Коли царю
542
надобен Дивей, и царь о нем о чом сам не пишет? А мне как холопу писати
ко государю о таком о великом деле: яз волоса Дивеева не стоен». И он,
государь, опять ко царю ходил, да вышедши молвил так: «Царь, деи, тебе
велел говорити: Не станешь писати, и тебе уж жо быти кажнену. И ты, деи,
которое любишь: то ли, кое уж жо умерети, или то, кое меж нас будет
доброе дело? А мне, деи, о том писати сором потому, кое ево у меня и с
полку взяли; яз, деи, потому перед послы не велел о том говорити.» И
толко б не было такова слова, и яз бы не дерзнул так писати для своей
головы, хотя б и умерети. А то, государь, яз, холоп твой, писал для того,
кое бы тебе, государю, было известно царево умышление, а не для того, кое
бы ты, государь, дал за меня Дивея; хотя б государь, яз, холоп твой, сам
того не разумел, и яз то помню, которые из Литвы сулили за себя мену, ино
каково с им сставало. А о своей голове яз, холоп твой, тебе, государю, бил
челом, чтобы ты, государь, милость показал, промыслил моею бедною
головою, как тебе, государю, Бог известит для кристьянские веры, а не для
того, кое бы за меня Дивея дал. Да ко мне ж, холопу твоему, писано: толко
стану на кристьянство за гордость - ино мне Христос противник. Ино мне,
холопу твоему, то ли видети, кое от тебя, от государя, писано жестоко и
милостиво, да так учинить: ино дана душа Богу да тебе, государю, да
твоим царевичам, а нашим государем, а буди воля Божия да твоя
государева отныне и до века, да и сподобил был Бог умерети за вас,
государей. Да ещо вдунул душу Бог в мертвеное тело, ино бы, государь, и
на конец показати прямая службишко.
Да покажи милость бедному своему полонянику и богомолцу, пришли
милостыню, не дай умерети з голоду, а хлеб дорог - по три тысячи батман -
да и не добудут купити, а животина вымерла и лошади повымерли и
мертвова ести не добудут. А сижю в пустом городе в кадомах - выработать
нелзя и не у кого. А твое государево жалованье - и яз долг платил, а иное
кое чего для отдал добра для. А царь мало кормит; а взять, государь, есть
кому, а кормить некому: толко б не твоя государева милость, ино умерети з
голоду и с наготы. А тогды потому, милостивый государь, писано