После поцелуя
Шрифт:
– Прошу прощения, милорд, но здесь леди Барбара Стенли, и она желает немедленно поговорить с леди Изабель.
– Сегодня я не хочу никого видеть, – заявила Изабель. То, что оскорбительное отношение и пренебрежение прошлой ночью не задели ее, было не совсем верно; если бы все просто игнорировали ее присутствие, то она смогла бы переносить это. Высокомерные взгляды искоса и едва слышное бормотание – вот от чего ей хотелось вопить и рвать на себе волосы.
Дворецкий поклонился.
– Я сообщу ей.
Минуту спустя в коридоре раздался топот, и Барбара практически ввалилась
– Простите меня, вы все, – задыхаясь, выговорила она, отмахиваясь от Олдерса, когда дворецкий с шумом появился позади нее и попытался заблокировать ее продвижение, – но вы должны услышать об этом.
Филлип поднялся.
– В чем дело, Барбара?
– Произошло… – она сделала вдох, – …еще одно ограбление.
Глава 24
Очевидно, почувствовав, что с Изабель вот-вот случится удар, Барбара промчалась мимо дворецкого и помогла ей – снова – есть на этот чертов стул.
– Я гуляла в парке с сестрой Джулией, и все говорили об этом.
Филлип встал со своего стула и жестом попросил Барбару занять его место.
– Пожалуйста, расскажите нам о том, что вы знаете.
Кивнув, Барбара села.
– Первое, что мы услышали – это то, что ограбили поместье лорда и леди МакГован в Йорке. Но затем, кто-то сказал нам, что на самом деле это было в их доме на Керзон-стрит.
– Прентисс-хаус, – подсказал Филлип.
– Да.
Изабель стиснула руку подруги. Ее очень хорошей подруги, как она быстро осознавала. В любое другое время она была бы счастлива увидеть, как растет у Филлипа уважение к Барбаре. Однако сегодня ее подруга принесла свечу в очень темную пещеру, и девушка не могла думать ни о чем другом.
– Это всего лишь слухи? – спросила она, отчаянно надеясь, что это не так. Ради всего святого, какое изменение произошло всего за несколько недель. Теперь Изабель надеялась – даже молилась – за появление новостей об ограблениях. Конечно, ее совесть немного облегчало то, что Лили Прентисс была одной из первых, кто начал пренебрежительно относиться к ней.
– Нет, – ответила Барбара. – Это не просто слухи. Мы на самом деле столкнулись с Лили и ее кузинами, которые ехали в ландо. Сегодня утром они проснулись и обнаружили, что со стен пропало с полдюжины картин, включая одну, кисти Франчески У. Перрис.
– О, слава Богу, – выдохнула Изабель, чувствуя дурноту.
С другой стороны от нее Дуглас начал обмахивать ее салфеткой.
– Эта семья сошла с ума, – пробормотал он, – потому что я и сам готов кричать от радости.
– Тебе следовало бы услышать все эти разговоры, Тибби, – с усмешкой продолжала Барбара. – Все – или практически все, кто был верхом, во всяком случае, – говорили о том, каким дураком вчера выставил себя лорд Тилден, обвинив мистера Уоринга в том, что он – Мародер из Мэйфера. Говорили, что это все потому, что мистер Уоринг отказался продать ему лошадь. Вашу лошадь, лорд Чалси.
– Улисса? Будь я проклят. – Он откашлялся. – Я имею в виду, мне повезло.
– Кем бы ни был этот вор, он определенно оказал услугу мистеру Уорингу, – выразительно заявил отец Изабель.
Она едва не забыла,
– Теперь они освободят Салливана? – спросила девушка, надежда почти болезненно проклевывалась в ней после какофонии эмоций, которые сотрясали ее со вчерашнего дня.
– Я бы предположил, что да, – ответил ее отец, – если только они не смогут доказать, что он – вор и у него есть сообщник.
Проблема заключалась в том, что если они поищут достаточно хорошо, то смогут открыть, что это правда. Ей нужно узнать, что Салливан в безопасности. Если его выпустят на свободу, то, по крайней мере, он сможет сбежать прежде, чем они решат снова арестовать его. Они смогут сбежать. Если он захочет, чтобы Изабель поехала с ним, она поедет. Но захочет ли он? Салливан поднял столько шума, когда пытался прогнать ее прошлой ночью.
– Я хочу поехать в Олд-Бейли и посмотреть, что произойдет, – заявила она.
– Совершенно исключено.
В этот раз на лице ее отца вовсе не было никакого сочувствия. Прошлой ночью Изабель рискнула сильнее, чем когда-либо прежде, и ее семья уступила. Если она попытается сделать это снова, то, вероятно, рискует потерять их поддержку. А сегодня утром их поддержка и любовь оказалась… жизненно необходимой для того, чтобы ее сердце продолжало биться.
– Мне нужно знать, – более спокойным тоном произнесла девушка.
– Филлип, – может быть, ты сможешь проехаться верхом в том направлении, – предложил маркиз.
– Конечно. – Ее брат направился к выходу, а затем остановился. – Леди Барбара, вы приехали сюда одна?
– Нет. Со мной горничная.
– Тогда, возможно, я смогу убедить вас проехаться со мной в двухколесном экипаже.
Барбара покраснела.
– Это определенно вызовет меньше подозрений. Да, я с удовольствием проедусь с вами. – Быстро поцеловав Изабель в щеку, ее подруга поднялась и заторопилась к Филлипу, чтобы взять его под руку.
Изабель наблюдала за тем, как они вышли из комнаты. Ей не нравилось, когда ее выводили из игры. Салливан… принадлежал ей, в конце концов, а теперь ей не следует поехать и убедиться, что его не повесят. Однако за прошедший день девушка узнала нечто важное: ее родители, которые, как она всегда знала, не только любили ее, но и были готовы рискнуть собственными репутациями ради дочери. Так же, как и ее братья. У нее есть обязательства, как перед ними, так и перед собой.
– Мы думаем, Тибби, – в тишине проговорил ее отец, – что можем вернуться в Берлинг, не дожидаясь конца Сезона.
– Потому что моя репутация испорчена. Я извин…
– Мы знаем, что ты извиняешься. Ты вела себя безрассудно, моя дорогая, но, веришь или нет, есть вещи и похуже испорченной репутации.
– Я…
– Могло случиться так, что тебя арестовали бы вместе с мистером Уорингом, – подхватила ее мать. – И твои поступки отражаются на всех нас.
– Он может вести себя как джентльмен, – продолжил ее отец, перед тем, как Изабель смогла вставить хоть одно слово, – но он коннозаводчик. И в глазах закона он человек без отца. У тебя нет никакого повода даже разговаривать с ним, не говоря уже о том… что там произошло между вами.