Последнее дело "Валетов"
Шрифт:
— Так, — пробасил он. — Злостное неповиновение представителю власти при исполнении служебных обязанностей. Ты понимаешь, что тебе за это грозит согласно "Уложению о наказаниях"?
Алексей молчал. Его внимание очень привлекли несколько бумаг, лежащих на столе. Очень уж похожи они на аттестаты, которые коннозаводчики выдают при продаже лошадей.
— Что молчишь, мазурик?
— Насколько мне известно, в штате Московской городской полиции нет должности старшего делопроизводителя околоточного надзирателя, да и младшего тоже.
— Я же докладывал — смутьян, — подал голос Архипкин. — Не из студентов ли?
— Какой из него студент. Скорее каторжник беглый, — околоточный отодвинул
А он не так прост, как кажется, подумал Алексей. Под бумагами лежал массивный полицейский "Смит-Вессон".
— Документ у тебя имеется? Или беспаспортный?
— Имеется, — сказал Лавровский и достал свой открытый лист.
Прочитав его, Робашевский сперва побледнел, а потом побагровел. Вскочив из-за стола, он отвесил звонкую оплеуху своему "делопроизводителю":
— Ты, что творишь, паскуда?! Ты кого посмел задержать? Вон отсюда! Потом я с тобой разберусь…
Околоточный, пинком под зад, вышиб проштрафившегося Архипкина из кабинета. Повернувшись к Лавровскому, залебезил:
— Простите, бога ради, господин Лавровский. Виноват.
Алексею припомнилось, как недавно Владимир Андреевич Долгоруков распекал в своём кабинете заводчика Гужона:
— Что мне с вашей вины?! Как вы посмели?!
Всё-таки приятно иногда оказаться в роли большого начальника. Но надо знать меру, а, то Робашевского кондрашка хватит, тогда уж точно ничего интересного не расскажет. С крика Алексей перешёл на спокойный, сочувственный тон:
— Право не знаю, что делать. Ваш башибузук сорвал мне очень важную встречу. Как Владимиру Андреевичу теперь докладывать, ума не приложу… Чем вы можете объяснить подобный произвол?
— Понимаете, я получил приказ обер-полицмейстера — в связи с возможным посещением Всероссийской художественно-промышленной выставки высочайшими особами запретить стоянку извозчиков вдоль Петербургского шоссе. Вот и послал помощника, навести порядок, велел построже с нарушителей спрашивать… Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибёт.
— Позвольте узнать, это, с каких пор в околотках должности помощников или делопроизводителей ввели?
— Да нет таких должностей, — вздохнул Робашевский. — А что делать? Вы инструкцию околоточного видели?
— Доводилось.
Когда Алексей впервые увидел этот документ, то, глазам своим не поверил. "Инструкция околоточным надзирателям Московской городской полиции" представляла собой увесистую книгу в триста с лишним страниц. Притом набранных довольно мелким шрифтом. В сотнях пунктов и подпунктов излагались обязанности околоточного по "наблюдению за наружным порядком и надзору за народонаселением". Наружный порядок и надзор за народонаселением трактовались весьма широко. Сюда входило всё! От недопущения проживания на подведомственной территории незарегистрированных жильцов до выявления случаев ремонта домов, производящегося без разрешения городских властей, от присмотра за вывозом домовладельцами снега и нечистот до поимённого знания всех женщин, тайно занимающихся сводничеством. Околоточному предписывалось в дневное и ночное время, как можно чаще, притом только пешком, обходить околоток, проверять несение службы городовыми, дворниками и ночными стражами. Он обязан был составлять протоколы о мелких или требующих незамедлительного устранения нарушениях порядка, а остальных задержанных правонарушителей доставлять для разбирательства в участок… Действительно, хлопот полон рот. А кроме всего этого, какие-то "умники" из Министерства внутренних дел возложили на околоточных личное вручение жителям города всех казенных бумаг, направляемых в их адрес — повесток о вызове в участок, к мировому судье, податному инспектору… До реформы, между прочим, этим занимались "хожалые" —
— А мой околоток особенный, — продолжал сетовать Робашевский. — Это по числу жителей он, как и все прочие. А по территории побольше некоторых участков. О бойких местах и сами знаете — бега, скачки… Если я буду работать круглые сутки, без сна и отдыха, то и тогда всех дел не переделаю. Вот и пришлось на нарушении идти — помощника нанять. Из своего жалования плачу.
— Насчёт этого не верю, — усмехнулся Лавровский. — А во всём остальном… Так и быть — замнём эту историю. Только хама своего гоните в шею.
— Сегодня же прогоню и в околотке запрещу появляться, — заверил, обрадованный Робашевский и предложил. — Не угодно ли коньячку, Алексей Васильевич?
— Угодно. Только мне сперва рапорт генерал-губернатору написать надо. Где бы присесть?
— Пожалуйте в моё кресло. Вот бумага и чернила. А я не буду вам мешать. Когда закончите, в колокольчик позовите — Дарья, всё, что надо принесёт и меня позовёт.
Плотно закрыв за собой дверь, Робашевский вышел. Алексей принялся перебирать бумаги на письменном столе. Так и есть — аттестаты. Два на жеребцов меншиковского завода — братьев Непобедимого-Молодца. Очень модный нынче товар! А третий за подписью самого Александра Васильевича Колюбакина. Оказывается у знаменитого колюбакинского Варвара, дети которого в последнем сезоне очень резво бегут на московском и петербургском ипподромах, тоже есть никому не известный родной младший брат. Больше ничего заслуживающего внимания на столе и в его ящиках обнаружить не удалось. Алексей позвонил. С подносом, на котором стояли две бутылки очень дорогого французского коньяка "Финна-Шампань" и тарелочки с сыром и лимоном, вошла служанка. На Лавровского она смотрела восхищенно и изумлённо. Ещё бы! Всего четверть часа назад почти арестант, а сейчас дорогой гость самого хозяина.
— Мы, орловские, такие, — подмигнул ей Алексей. — А скажи, красавица, с кем сегодня Ипполит Андреевич кофий пил?
— С цыганом. Михаем его звать. Такой охальник! Так и норовит ущипнуть или облапить.
— Я ему руки-то укорочу, — пообещал Алексей. — Дашенька, а выходные тебе хозяева дают?
— А вам на что?
— Хотел тебя в "Фантазию" пригласить или к "Саксу", — сказал Алексей, имея в виду увеселительные сады в Петровском парке, любимое место отдыха модисток, цветочниц и горничных. — Там чай замечательный, музыка играет.
— Ой, и не знаю даже, — засмущалась женщина. — Разве в эту субботу. Я по субботам вечером к тётке в гости хожу.
— В семь часов вечера буду ждать тебя у "Фантазии". А сейчас позови своего хозяина… И вели, пусть Семёна угостят, а то эта скотина Архипкин ему поесть толком не дал…
Глава 15. НОВЫЙ СЛЕД
Лавровский и Малинин прогуливались вдоль фигурной металлической решётки, отделяющей партер от бегового круга. Обсуждали события вчерашнего дня. Сергей рассказал о своём визите в сыскное. Алексей, в лицах, передал разговор с Карасёвым, напрочь развеявший возникшие было надежды на скорое завершение дела о мнимых детях Непобедимого-Молодца.
… — Робашевского в оборот надо брать, Аристарх Матвеевич.
— Ну и, что, Лёша, мы ему в вину поставим?
— Фальшивые аттестаты. Где он их взял?
— Где, где… На улице нашёл, когда околоток обходил.
— Михай-цыган у него на квартире прячется.
— Экое преступление! Приютил на несколько дней приятеля без прописки.
— Не просто приятеля — скрывающегося мошенника. Михай недозволенной игрой занимается, деньги, поставленные на Полкана, присвоил… Да его сейчас десятка два игроков ищут.