Последнее обещание, которое ты дала

Эванс ЛДжей

— Ладно, нам пора. День снова был длинным.

Мама похлопала Адди по ноге, и девочка не вздрогнула от прикосновения.

Прогресс.

— В следующий раз покажу тебе его фотографии из подросткового возраста, — сказала мама. — И, кажется, у нас где-то есть снимки твоей мамы и его.

Глаза Адди расширились, а у меня внутри всё оборвалось. Если у мамы был снимок Рэйвен, это была редкость.

Я не успел уничтожить все фотографии после её ухода, потому что она и так почти не позволяла их делать. Как

и редко соглашалась выходить на публику. Тогда я думал, что она просто стеснялась. Я был уверен, что если буду доказывать ей, насколько она красива, она сама захочет фотографироваться со мной. После её ухода я был только рад, что снимков почти не осталось. Я хотел забыть, что когда-то существовала женщина по имени Рэйвен, которая была частью моей жизни. Хотел, чтобы это было чёрной дырой в моей памяти. До и после, где не осталось ничего посередине.

— Спасибо огромное за ужин. И за истории, — сказала Джиа. — Теперь я никогда не смогу смотреть на Райдера без смеха, представляя его голышом, измазанным пятнами черники.

Мама рассмеялась, а меня снова накрыло жаром — но не от стыда, а от мысли показать Джиа своё обнажённое тело так, чтобы она не смеялась, а умоляла.

Мы едва успели накинуть куртки, как фары осветили окно, залив нас белым светом. Я прищурился, посмотрев на маму.

— Ты же сказала, что будете только ты и Сэди.

Мама кивнула, нахмурив брови, когда мы увидели, как Бронко Мэддокса остановился рядом с Эскалейдом Джиа.

Я крепче сжал ладонь Адди, готовясь к тому, что нас ждёт.

Мэддокс едва успел заглушить двигатель, как задняя дверь распахнулась, и в дом влетела Милла, визжа во всю мощь своих лёгких:

— Нана!

Её светлые косички подпрыгивали вокруг круглого личика, в мёдовых глазах сверкал восторг, пока она неслась прямо в мамины объятия.

Мама крепко её обняла.

— Какой приятный сюрприз!

Милла округлила глаза, заметив меня с Джиа и Адди. Её взгляд упал на наши сцепленные руки, и она была в шаге от того, чтобы потребовать объяснений, но мама быстро перевела разговор.

— Я думала, вы идёте в кино.

В дом вошли Мэддокс и МакКенна, одетые в дождевики. МакКенна выглядела точь-в-точь как взрослая версия своей младшей сестры: светлые волосы, карие глаза, густые брови.

Она выросла в Уиллоу Крик, но сбежала отсюда в восемнадцать, оставив после себя разбитого Мэддокса.

Когда он нашёл её младшую сестру, о существовании которой МакКенна даже не подозревала, живущей в ужасных условиях, он забрал её к себе и сделал своей дочерью. В итоге это воссоединило их всех.

— Мы были в середине фильма, когда в кинотеатре вырубилось электрочество, — объяснила Милла.

Она уже редко путала слова, и это было даже немного грустно.

МакКенна мягко её поправила:

— Электричество.

— Именно это я и сказала.

Милла

снова повернулась к нам и ткнула пальцем в Адди.

— А кто это?

Я не был готов к Милле сегодня — к её вопросам, к её неуемной энергии. И не был уверен, что Адди когда-либо будет к этому готова.

— Ты, может, помнишь Джиа. Она была здесь в прошлом году, — сказал я, а потом сжал ладонь Адди и добавил: — А это Адди.

Я не знал, как объяснить остальное. Мы не хотели, чтобы Милла разболтала всему свету, что Адди моя. Но в то же время я не хотел, чтобы Адди услышала, что она здесь ненадолго. Я замешкался, и Джиа взяла инициативу на себя.

— Мы живём у твоего дяди Райдера.

Глаза Миллы округлились.

— Я обожаю жить у дяди Райдера! Он всегда разрешает мне есть мороженое на завтрак.

Мэддокс поперхнулся, мама закатила глаза, а я прищурился на племянницу.

— Спасибо, что сдала меня, малышка.

Милла зажала ладонь ртом.

— Ой.

Её взгляд упал на игрушку в руках Адди, и она заулыбалась, повернулась, вытащила из рук МакКенны двух своих радужных единорогов и весело поскакала обратно к нам.

— У тебя тоже есть игрушка! Это Честер и Шарлотта. Они знаменитые. О них даже книжка есть.

Адди медленно кивнула.

— Ты знаешь эту книгу? — Милла понизила голос до шёпота. — «День, когда единороги спасли мир» — это лучшая книга из всех книг, что существуют.

— Драконы, — так тихо сказала Адди, что я едва услышал её.

Милла просияла.

— О, да! «День, когда драконы спасли Вселенную» — моя вторая любимая книга. Если тебе они тоже нравятся, значит, мы были созданы, чтобы стать друзьями. Может, даже лучшими друзьями. А знаешь, что делают лучшие дру…

— Дыши, Милла, — рассмеявшись, вставил Мэддокс.

— Но, папа, это правда!

Я наклонился, поднял рюкзак Адди и помог ей надеть его на плечи.

— Уже поздно, мы как раз уходим.

— Нет! — вскрикнула Милла в тот же момент, когда мама спросила:

— А как же котята?

— На улице дождь и уже поздно. Завтра вернёмся и посмотрим котят.

— Я не хочу снова выходить под дождь. Я останусь здесь на ночь, — заявила Милла, устремив на маму свои большие круглые глаза.

— Ты не можешь просто потребовать, Букашка, — укоризненно улыбнулась МакКенна. — Надо сначала спросить у Наны, можно ли тебе остаться. Вдруг у неё завтра дела?

— Никаких дел у меня нет. — тут же отозвалась мама.

Она никогда не отказывала внучке в таких вещах. И это снова напомнило мне, чего она была лишена. Чего была лишена вся моя семья. Я хотел снова ненавидеть Рэйвен за всё это, но понимал: как моё презрение к её матери скажется на Адди? Какой смысл продолжать ненавидеть мёртвую женщину? Это ничего не изменит. Только сделает несчастными нас с Адди.