Последнее предупреждение
Шрифт:
«Я хотел бы заплакать. Возможно, тогда было бы легче».
«Легче, труднее... всегда есть один выход – самоубийство. А другие надо искать. Или ты настолько слаб, чтобы бежать от проблем таким образом? Если да, то – вон, дверь в освежитель. Иди, веревочку намыливай».
Органа поднялся с пола и шагнул в указанную дверь. Посмотрел на свое отражение в зеркале: «Сила, ну и лицо!»
– Ты дурак, Бейл, – произнес вице-король, глядя в растерянные глаза отражения, и расхохотался. Наверное, это была истерика, заменившая не пролитые слезы. Но он внезапно успокоился и
«Вейдер же обещал... стоп, а с каких это пор он верит Вейдеру?»
«С тех пор, как он не оставил тебе выбора, радость моя», – заметил все тот же ехидный голосишко.
«Молчать!» – прикрикнул Органа на этот собственный, – а собственный ли? – голос в голове.
Однако через пять минут из двери вышел совсем иной альдераанец. Подтянутый, приведший себя в безукоризненный вид. И даже готовый побороться со всяким ситхами.
Длинные коридоры с алыми фигурами через каждые десять шагов. Личная гвардия Императора блокировала рабочий кабинет Директора Службы Безопасности, а так же несколько этажей для перестраховки. Ее узнавали – легкий кивок, и она проходила дальше к следующему посту. Монотонно и убийственно.
Хотелось уйти, остановиться, задержать время, но только не встречаться с экс-Директором.
Но у нее не было выбора.
Сбывались самые смелые ее мечты. Но за них нужно было платить. И дорого.
Айзенн сама не знала, как поступит. Колебания от решимости закончить соревнование, которое Арманд первый начал, – до прикидок как им бы вдвоем сбежать. Прикидки выходили обескураживающими: сбежать практически нереально. Да и стоит ли? Их рано или поздно найдут и убьют. Скрываться на задворках, во внешних мирах и жить в вечном страхе. Без будущего?
Уйти прочь? Так бы поступили порядочные люди. Но то порядочные люди. У них бы и дилеммы, подобной этой, не возникло бы.
Кого-то нужно было предать: себя, отца или Императора.
Колебания: делать или не делать. А если делать – то что?..
Она может самоустраниться. Потеряв при этом работу.
Еще не поздно повернуть назад.
Но вместо этого она шла быстро и уверенно – арестовывать преступника.
Да, внутри – полный разброд чувств. Но снаружи, снаружи – пусть все видят, что она идет арестовывать предателя.
Посягнувшего на власть. Допустившего просчет. И в конечном итоге – проигравшего.
А если бы он выиграл? Где бы сейчас была она? Также бы шла по коридору? Или была уже мертва? Или в бегах?
Глупый вопрос. Арманд Исард никогда бы не выиграл. И она это поняла сразу. В тот самый их первый разговор, когда он отозвал ее с операции.
Что ж, она оказалась как всегда права, а вот он, ее отец, Предатель, Директор СИБа – нет.
В приемной беспорядок, полуживой от страха секретарь, которому гвардейцы неплохо промыли мозги, и собственно сами гвардейцы, наблюдающие по видеосвязи за высокопоставленным пленником, чей кабинет превратился в тюремную камеру.
Ее пропустили внутрь без слов. Просто отъехали в сторону двери. А она так же просто сделала шаг
Все так просто.
– Айзенн? – Арманд казался спокойным.
Оглянуться по сторонам. В кабинете обыска не было. И это ее отчего-то порадовало. Даже возникло ощущение, что нет за дверьми охраны, и Арманд Исард до сих пор Директор Службы Безопасности. Единственно, что резало глаза – наполовину пустая бутылка виски на столе.
Молчание затягивалось.
Порядочные люди бы ушли. А почему, собственно? Скорее – выполнили бы долг, а потом всю оставшуюся жизнь сожалели о сделанном. Она не будет сожалеть, если выберет то, что ей предложил Император.
«Да, я сволочь. Но от этого мне не легче. Интересно – почему? Как бы все упростилось в противном случае!»
– Я выиграла, – неожиданно вырвалось у нее и нарушило тишину кабинета.
– Пришла за призом? – оскалился отец.
«Язвим, папа? На такое – только правду в глаза».
– За тобой.
Арманд вздрогнул. Так прямо и недвусмысленно. Не ожидал.
– А я все думал, кого Палпатин пошлет убить меня.
«Убить? Он что считает, будто я жажду его смерти?»
«Не ври себе», – шепнул едкий противный внутренний голосок. – «Ты уже давно все решила, но тебе хочется обставить все благопристойно. Не было выбора! Чушь. Выбор есть всегда. Ты сволочь, Айзенн».
Нахмурившись, согласиться. Да, сволочь.
Произнести вслух:
– Да, Император послал меня.
Шесть метров кабинета между ними, а на деле вечность. Жизнь. Его жизнь.
– И у тебя не дрогнет рука? – с некоторой бравадой спросил он и осекся: не дрогнет. Дочь смотрела безжалостно, уже приговорив его. – А знаешь, что о тебе будут говорить? Что ты не справилась с заданием и обвинила во всём меня. Дошла до Императора и наговорила...
– Дешевый блеф. Тебе не идет быть пьяным шутом. Взгляд выдает.
– Тебя тоже. Давно ты планировала перешагнуть через меня?
– Я не планировала. Ты сам себя загнал в ловушку. Я предупреждала.
– Ты просто крыса, которая, почуяв опасность, – дала деру. Хотя, если бы осталась...
– Пошла бы на дно вместе с тобой.
– Может быть да, а может быть, стала наследницей Императора. Моей наследницей.
– Сомневаюсь, что тебе нужны наследники, особенно такие. Ты меня боишься. А в таком положении, стал бы бояться больше. Зачем тебе объявлять меня наследницей и ожидать подвоха? Когда проще сразу позаботиться о таком конкуренте и устранить угрозу...
– О, да! – Арманд взял бутылку и отхлебнул прямо из горла. Айзенн поморщилась. – Ты совершенна. Практически. Я гордился тобой. Твоей холодностью. Воспитывал идеал. Того человека, которым бы хотел быть сам. На свою голову... оттого и боялся. Боялся БЫ.
– У тебя все в сослагательном наклонении. Ты выпал из реальности. Как давно? Ведь ты всегда был прагматиком и реалистом.
– Да, наверное, ты права, я выпал. И живу в воображаемом мире. Сегодня мне особо ясно дали это понять. Гвардейцы. Поэтому нужна анестезия. Чтобы ничего не чувствовать. Я вижу, как ты осуждающе смотришь на мое лекарство.