Последнее предупреждение
Шрифт:
– Форсъюзеры не уроды, – сухо отрезал Император. – Что бы было с вашими детьми – попади они в такую же ситуацию?
– Да, не уроды. Но гарантировать вы ж не станете... к тому же, я опасаюсь за Люка.
– Вы полагаете, он может узнать о результатах?
– Он уже знает часть правды. И весьма расстроен.
Палпатин думал не больше минуты.
– Тяните время. Через пару часов буду на Девастаторе – и оборвал связь, оставив врача стоять перед пустым экраном.
– Милорд, – тихо позвала Мон, но застывший Вейдер то ли не слышал, то ли не желал реагировать.
Трель
Вейдер и теперь не отреагировал.
Мон недоумевающе смотрела на Темного Лорда. Ощущение, что ему плохо, – вылетело из головы. Ощущалось только напряжение. Воздух казался наэлектризованным. Одно слово – и полыхнет. Что еще нужно Империи от Альдераана?
Этот же вопрос тревожил Бейла и так и оставался безответным. Тишина давила.
Милорд вел себя невежливо. Но невежливость бы Органа спокойно перенес. Хуже было то, что поведение было неестественным и трудно предсказуемым, абсурдным. Словно Главком следовал противоречивым эмоциям.
В голову Мон пришла мысль, что все, что делал Вейдер сегодня, – особенно сегодня! – он делал просчитано и взвешенно. Первоначальное, кажущееся нелогичным поведение в результате получалось наиболее оптимальным. И каждое произнесенное слово не было лишним.
Что-то еще ему нужно от альдераанца. Но что? Знать бы.
Ну и денек! Скучать явно никому не приходится. Даже Главкому.
«А ведь раньше я полагала, что он бездушный и безразличный ко всему!»
«Долго будет длиться это дознание?» – с внезапной тоской и отвращением думал вице-король. – «Уж лучше б я был вместо Иблиса на том острове. Хотя мне никогда не поздно поднести бластер к виску...»
– А как же дочь? – резко прервал его размышления Темный Лорд. – Или ей тоже посоветуете выбрать бластер?
«Дочь. Лея. Так похожая на...»
– Сколько ей лет? – новый вопрос, от которого растерялись бывшие заговорщики, бывшие союзники: Мон и Бейл. Переглянулись. Ответила первая:
– Восемнадцать.
«Стандартных: восемнадцать альдераанских», – мысленно дополнил Мотму король. Пара долей секунды – но этого хватило Вейдеру уловить раздумья короля.
– Альдераанских? Кажется, ваш год длиннее общегалактического? – новый вопрос.
«Не хватало только, чтобы он узнал...» – подумал Бейл. Вейдер молчал, но мысль не продолжилась.
– Да, длиннее, – спокойно подтвердила Мон. – Но здесь сутки короче. Так что если считать в стандартных секундах, то выйдет одинаково...
– Только потому, что секунда – общегалактическая мера. А вот год каждый трактует по-своему, – выдавил вымученную улыбку Бейл.
О, это был отличный план. Все так привыкли к Имперскому летосчислению, что никому не пришло в голову проверить, прочитав маленькую сноску.
«Оби-Ван был прав, когда говорил, что никто не обратит внимание. Что принятое по умолчанию считается таковым априори. Что скрыть можно только то, что выставишь на всеобщее обозрение.
Год. Стандартная система отсчета для любой системы. Смена времен года. Как и сутки. Но длительность суток везде разная. Длительность года – тоже. В докосмическую эру у каждой системы была своя мера. Но первые полеты потребовали стандартизации.
– Значит, Лея по общегалактическому летосчислению старше? Или младше?
– Никто не пересчитывал, – солгал Бейл. И сразу понял, что никого не обманул.
«Какая в принципе разница? Зачем я лгу? Это имело смысл тогда, когда была жива Амидала, и мы боялись, что ее арестуют, а Лею отберут. А сейчас? За Падме тогда никто не пришел. Видимо, поверили в ее смерть. Лею признали моей дочерью. Какая бы была разница? Может, Кеноби зря перестраховался? И я тоже? Ох уж эти страхи. Ведь они-то и привели к такому финалу. Мои страхи и желание обезопасить всех, кто мне дорог».
– Зачем нужно было скрывать ее возраст? – новый вопрос.
– Никто ничего не скрывал. Это наш выбор, праздновать местные праздники по своему календарю. А рождение наследницы...
– В каком году она родилась? Разумеется, – уточнил Главком, – не альдераанском году.
– Я... не помню...
– Снова ложь.
«Какое отношение к дознанию имеет возраст Леи? Или Вейдер хочет объявить, что мы начали нарушать законы Империи с первого ее дня? Бред. К чему он ведет вообще?»
– Лея родилась почти сразу после кровавых событий на Корусканте. Сразу после того, как Канцлер получил свой пост пожизненно, – сказала ничего не понимающая Мон.
– Благодарю вас, сенатор, – легкий кивок в ее сторону. – Значит, двадцать лет назад?
– Видимо, да, – Бейлу таки пришлось отвечать на этот вопрос.
– Вы не помните? Вас не было в тот год в столице?
«Язвительность? Или мне показалось? Да он просто издевается! Задает те вопросы, которые меня задевают!».
Бейл выпрямился, расправил плечи.
– Я не понимаю, какое Лорду Вейдеру дело до того, сколько лет моей дочери. Лее Органе.
Вейдер ждал этого упрека. Наконец-то он сможет завершить одно личное дело, которое тянется уже двадцать лет. Альдераанец и Мон должны знать, каждый, разумеется, по разным причинам, кто он такой.
Энекин Скайуокер – это его прошлое. От которого отказываться он не намерен. Как и от детей.
Он отложил личное дело до конца операции. И вот теперь настала минута, чтобы произнести:
– Лорду Вейдеру, – холодный ответ, – дела-то и нет никакого до Леи Органы. А вот до Леи Скайуокер...
– Что?! – разом воскликнули Мон и Бейл.
Раздался новый сигнал. Линнард вновь активировал экран. Сначала он подумал, что это такого произошло с Люком, а потом понял, кто ему позвонил. Надо же! Ее Альдераанское величество собственной персоной. Мисс Вейдер. А в таком наряде она и впрямь похожа на мальчишку... брат и сестра.