Последнее предупреждение
Шрифт:
– Какой факт?
– Насчет того, жив ли Энекин Скайуокер.
– Энекин Скайуокер – погиб.
– Вы столь категоричны. Я бы не был бы так уверен на вашем месте.
– Вы шутите! – воскликнул Бейл.
– Нисколько.
Друзья молча вошли в дверь – и пораженно остановились на пороге.
– Добрый день, господа, – протокольным голосом произнес и.о. капитана Зейн Линнард. – Уже позавтракали? Отлично.
Первое открытие – доктор нацепил очень официальную маску. Второе – у него получилось. Мягкий, понимающий человек, которому всегда можно выплакаться в жилетку, исчез – на его месте возник имперский
– Вы весьма расторопны, – продолжил доктор. – Где нужно и где нет, – тон голоса был настолько холодным, что даже Соло был поражен: казалось, сорок минут назад они беседовали с другим человеком. У этого, казалось, напрочь отсутствовали любые эмоции, а на лбу было написано «протокол». Маска? Очень может быть, но от того не менее убедительная. Сесть он не предложил. – Поэтому, с этого момента ваша свобода перемещения по кораблю временно ограничена.
«Доигрались!» – подумал Хан.
Зейн Линнард нажал клавишу вызова охраны, и в лаборатории стало настолько тихо, что Люку начало казаться, что он слышит мысли других. Остаточный эффект от снотворного? Или на самом деле – слышит?
Им пришлось расступиться, пропуская незнакомого офицера. Тот немного прошел вперед и отдал честь Линнарду, тоже ощущая его Величество Протокол.
– Офицер, проводите этих господ и даму в кают-компанию. До дальнейших распоряжений.
«Что же случилось?» – Люк знал доктора дольше и ближе остальных, а посему его сильнее всех насторожила эта внезапная официальность. Скайуокер не кривил душой, называя себя рационалистом, но если вчера возобладали эмоции, то сегодня его хоть и тяжелая от снотворного голова по-настоящему включилась в работу. Юноша редко жаловался на память – и теперь она его не подвела: разговор с врачом на рассвете, равно как и последующая тирада Соло впечатались в нее намертво, до последнего слова и взгляда. И в этих различающихся по времени и месту беседах он видел общее – страх. Да и аргументы – параллели тут были четкими и весьма очевидными – конечно, тому, чей рассудок не застилает пелена бешенства.
Люк был далек от того, чтобы идеализировать мир – как он уже говорил Лее, жизнь на Татуине мало к этому располагает. Иллюзии – пожалуй, отец был единственной из них, и именно в эту слабую точку попала молния. Какая странная метафора для правды, но вчера он чувствовал себя именно так. Не взрослым человеком – маленьким мальчиком, смотревшим на дюны. Он думал, эти чувства ушли... ан – нет, оказалось, что он, Люк Скайуокер, просто задавил их в себе, затравил, загнал в дальний угол души чтобы... не болело. А чувства этого не любят. Они спрятались – а потом неожиданно нанесли удар. Со вполне предсказуемым результатом – они крепко влипли. Он, Люк, поставил под удар тех, кто желал ему добра? Молодой человек пробежался по воспоминаниям: да, это так. Линнард, Лея, Хан – пусть и не целиком, пусть, частично преследуя свои цели, но они думали о нем. Сочувствовали, да. А вот Сид этого не делал. Сид стоял в стороне, и думал – об Энекине. Очень неожиданное открытие. Да, именно в эти моменты Император выглядел по-настоящему, чувствующим. В другие – лишь хорошим игроком. Люк как таковой задевал его очень мало. Это и хорошо: чувства туманят
«С каких это пор ты за холодный расчет?» – поразился сам себе Люк Скайуокер. Наверное, так мог бы сказать Бен...
«Я становлюсь похожим на него?!»
... наверняка мог – Повелитель...
«Ничего себе сравнение!»
... и – отец?
Юноша прислушался к чувствам и с удивлением понял: у него нет ответа на этот вопрос. Вейдер был логикой, Вейдер – был чувствами, Вейдер...
«Был таким же, как я».
А еще он был его отцом. Люк впервые позволил себе произнести это слово по отношению к ситху, и не только произнести – посмаковать на языке.
«Мой... отец?»
Это оказалось вовсе не страшно.
Хан с застывшей ухмылкой, задумавшийся Люк вышли уже в коридор за безэмоциональным конвоиром, но принцесса медлила, так и оставаясь в лаборатории.
– Ваше высочество, хотите что-то сказать?
– Скажите доктор, – Лея сбилась, – капитан, – поправилась она, – вы провели тест?
– Да.
– И какой результат?
– Я не буду отвечать на вопрос. Сейчас. Вам в свое время все скажут. Вас ждут:
– Скажите хоть, – взволнованно и торопливо проговорила Органа, – эта Наберрие – она моя мать?
Линнард не ответил, но Лея поняла.
– Значит, мой отец обманывал меня, мою мать, изменял ей: – рассеянно пробормотала она.
– Простите, ваше высочество, но если вы говорите о вице-короле, то хочу сразу вас предупредить об ошибке: Бейл Органа генетически не является вашим отцом.
– А кто тогда им является?
Линнард уже был не рад своей реплике.
– Ну, если вы не знаете, то откуда же знать мне?
– Вы лжете! – ахнула Лея.
– Да, лгу, – спокойно подтвердил врач. – И больше вы от меня ничего не услышите.
«Вы не хотите говорить?»
«Хочу. Но не могу».
«Не можете? Есть какая-то веская причина?»
«Есть».
«Я имею право знать!»
«Так же, как и я – не отвечать и просить вас не читать мои мысли».
– Простите. Я не знаю, как у меня получается. Я просто была зла. Вот сейчас все ушло. Но ведь я, правда, должна знать!
– Узнаете, но не в данную минуту. Имейте терпение.
– Совершенно не понимаю, зачем. Неужели такой параметр, как генотип, может измениться за день – или за неделю?
– Вы жили без этой правды без малого двадцать лет. Я же прошу вас подождать всего несколько часов. Это такая проблема?
«Двадцать лет? Доктор не знает моего возраста?» – удивилась принцесса и успокоилась.
– Совершенно очевидно, что мне сложно будет вас разговорить, – Лея выразительно покосилась на штурмовиков, стоящих у дверей медотсека. Неприкрытый демарш типа «все издеваются над беззащитной девчушкой». Доктор сначала хотел возмутиться, но быстро передумал. Преступно – проморгать готовую подсказку.
– Именно так. Подождите в кают-компании вместе с Люком и вашим контрабандистом.
Лея поджала губы и удалилась из кабинета, поразительно напомнив Мон Мотму. То же достоинство – и те же повадки. Зейн мысленно поблагодарил Силу за звонок Императора. Пусть Властелин разбирается сам, если хочет. Крайне сомнительно, что ему предстоит легкая задача.
– Бред какой! – вырвалось у вице-короля. – Значит, вы утверждаете, что Энекин Скайуокер жив. Откуда нам знать, что вы говорите правду?