Последнее предупреждение
Шрифт:
Мда.
– Доктор. Мы у Люка в каюте. Боюсь, случилось непоправимое. Мы не можем его добудиться.
Естественно, не можете. Парень будет спать еще пару часов. В аккурат к приезду Императора очнется.
– Доктор, я думаю, что Люк мог что-то с собой сделать. Думаю...
– А когда вы давали ему кристалл, вы тоже думали? – едко спросил и.о. капитана.
– Какой кристалл? – вмешался Соло, с подозрением глядя на принцессу. Понял, наверняка понял, – но надеялся на ошибку. Лея опустила голову, подтверждая подозрения, и Линнард увидел на лице кореллианца тень
– Хан, я отдала Люку тот кристалл, – слова, уже ненужные и только усугубляющие ощущение катастрофы. Хан зачем-то переспросил:
– СИБ-овский?
– Да, – прозвучало, как приговор, лишение всякой надежды.
Первая мысль: «Вейдер нас убьет!» Вторая: «А что с парнем?».
– И он на него так подействовал? – девушке захотелось отстраниться: Хан никогда еще не смотрел на нее так холодно, с недобрым прищуром. Даже тогда, когда она угрожала ему бластером: века назад, на Альдераане:
– Люк не знал, – принцесса запнулась, а по лицу пробежала судорога, – он считал, что Энекин Скайуокер и Дарт Вейдер – два разных человека.
– И ты решила его просветить? Да, очень умно, – это было почти неприкрытым упреком. Несомненно, кореллианец произнес бы еще «пару ласковых», не будь здесь свидетеля. Внезапно, Лея с отчаянной мольбой посмотрела на Линнарда:
– Что же делать? Он умрет? Доктор, вы спасете его?
Чего доброго, еще начнет тут истерику.
– Все нормально, ваше высочество. Я дал ему снотворное. Проснется он не раньше, чем через два часа.
В этот момент Люк сел в постели и непонимающе уставился на гостей.
Сказать, что Линнард поразился – ничего не сказать.
Так, двое неконтролируемых форсъюзеров. Эмоционально неуравновешенных. Сильно неуравновешенных. Дверь ему уже сломали, правда, поломка оказалось пустяком, и техник уже все починил, но Император будет только через два часа. А ему нужно чем-то занять этих отпрысков Вейдера.
– После завтрака жду вас у себя. Всех.
– И вуки тоже? – удивился Хан.
– Как хотите, – и Линнард, на всякий случай, предупреждая расспросы принцессы о генетическом анализе, отключил связь.
Но мысли Леи Органы были далеки от родословной. Она держала юношу за плечи.
– Как ты? – спросила она. Вслух.
Люку было плохо.
– Все плывет. И мутит, – признался юноша, не удивляясь гостям. Не до того было.
– Еще бы. Тебе спать надо, а не пугать докторов, – хмыкнул Хан. – Щаз мы тебе дадим водички... – он оглянулся в поисках стакана, но в каютах такого не было предусмотрено. – Сейчас, – он взял со стола лист пластика, служивший блокнотом для пометок. Попробовал скрутить его в кулек. Не получилось.
– А сам он не дойдет до крана? – спросила Лея, внимательно глядя за манипуляциями кореллианца. – Если ты поможешь...
– Да-да, – Соло подошел к ним и с другой стороны приобнял Люка за плечо. Вдвоем с Леей они довели Скайуокера-младшего до воды. – Вот так всегда, – пробормотал себе под нос Хан, – когда нужен Чуи, его нет.
– Что ты говоришь? – из-за люкова плеча выглянула Лея.
– Ничего, это я так...
Скайуокеру еще
Лея зачерпнула ладонью воды и брызнула ее ему в лицо. Что-то стало проясняться.
Ощущения возвращались к нему постепенно: сначала пришли звуки. Шум воды из-под крана, приглушенные голоса Леи и Хана.
Затем вернулось зрение: все перестало расплываться, и он увидел зеркало, себя, бледного, с мокрыми волосами и лицом. По щекам и шее текли струйки воды на одежду, оставляя более темные бороздки. Брызги на белом полу и зеркале.
«Я что, уснул в одежде?»
Внезапно Люк вспомнил, всё вспомнил. И про снотворное – вот почему ему так муторно, и про внезапно сбросившего маску доброго доктора Линнарда. И про Лею, что она форсъюзер и что-то ему дала.
Кристалл. На котором были данные о его отце.
И тут же молодой человек забыл и о брызгах воды, и о Линнарде, и о том, что ему нехорошо.
А Хан Соло, поймав его взгляд в зеркале, совершенно нелогично и явно сдуру проникся сочувствием.
Несколько секунд они смотрели друг другу глаза в глаза.
– Мне очень жаль, – Соло первым нарушил молчание.
– Жаль, что я знаю правду? – Люка разбудили до окончания действия таблетки, а потому он пребывал не в лучшем настроении. Ужасно болела голова, а проблемы прошлого дня навалились с новой силой.
– Жаль, что тебе плохо. А сейчас, я бы хотел сказать Лее пару слов. Ты, парень, пока приводи себя в порядок, а мы выйдем, – и кореллианец поволок принцессу за собой к двери, не давая юноше ответить.
Хан вытащил девушку в коридор и довольно грубо развернул к себе лицом:
– Лея, ты вообще думаешь, что творишь?
– А что такого? – невзирая на утренние сомнения, подобная агрессия заставила принцессу ощетиниться.
Дверь захлопнулась за их спиной, и Люк остался наедине с собственными мыслями. В итоге ему резко расхотелось бороться со сном, возникло желание послать этот спятивший мир к ситху и положить голову на подушку. Уйти, потому что от реальности муторно стало и на душе. И как-то пусто. Все к чему он стремился, все чего желал – растаяло фантомом. Миражом в пустыне.
А взамен ничего не пришло.
Пустота бесцеремонно вошла и поглотила юношу. Но несколько затруднительно остаться в пустоте, когда падаешь лицом вниз в умывальник. Жизнь очень цепкая штука, из ее когтей так просто не выбраться. Особенно если тебе двадцать лет, ты не склонен к пустому созерцанию, да и вода – холодная. Люк вскочил, яростно отфыркиваясь и протирая глаза от коварной влаги. Он хорошо знал песок, а не воду, так что неожиданная агрессия заставила организм выбросить в кровь ударную дозу адреналина. Наконец-то проснувшееся тело активировало все органы чувств: Скайуокер ощутил, как дискомфортно быть мокрым, поразился, как вообще смог заснуть стоя, и прислушался к разговору за дверью.