Последний аккорд
Шрифт:
— Папа! — легко рассмеялась Коль. — Ты невозможен!
Дженни внезапно проснулась и закапризничала, и для этого у неё была вполне закономерная и предсказуемая причина.
— Ну вот, — вздохнула Коль, поднимаясь. — Пойду переодену её и уложу в кроватку. Никуда не убегай!
— Не убегу.
И Коль ушла. Голд вышел сразу же за ней, попивая из чашки крепкий зелёный чай,, и столкнулся в коридоре с Роландом.
— Неужели всё?
— Всё.
— Не расскажете? — попросил Роланд.
— Сам знаю только в общих чертах, — пожал плечами Голд. — Но расскажу. Почему нет?
Через минуту, устроившись на своём
— Я ещё немного посижу? — попросил Голд.
— Конечно! — понимающе кивнул Роланд, забирая у него пустую чашку. — Можете даже прилечь. Отдыхайте.
И Голд воспользовался приглашением, убеждая себя, что это всего на минутку, прилёг на диван и провалился в сон, сладкий крепкий сон без сновидений.
Разбудила его Белль, поцеловала в губы и ласково погладила по голове.
— Привет.
— Привет, — сонно ответил Голд, откинул плед, которым его заботливо укрыли, и заставил себя сесть. — Что-то меня сморило.
— Ещё бы! — усмехнулась Белль. — Сейчас три часа. Нил и Робин ушли.
— А наши пришли.
— Ага.
— Добрый день! — весело воскликнула Коль, показавшаяся в дверях гостиной. — Вас долго ждать?
— Ждать? — не понял Голд.
— Обед готов. Все уже собрались. Вас долго ждать?
— Пару минут.
Коль улыбнулась, играючи поклонилась и ушла туда, где «все уже собрались». И когда он к ним присоединился, то и правда сложилось впечатление, что только его и ждали.
Праздничный стол накрыли на просторной кухне, которая, забитая людьми, перестала таковой казаться. Голда посадили с одного края стола, напротив Роланда и между Белль и Альбертом. Фингал Альберта стал ярче и чётче, что Голд шутливо отметил, и получил в ответ шутку по поводу спортивной теслы и кризиса среднего возраста, несмешную, но заслуженную. Впрочем, несмешной она казалась только Голду, а остальные даже поддержали и добавили собственные комментарии, пока он умело не перевёл тему к Дженни. Она тоже была в эту минуту с ними, спала на руках у своего папы, который не мог ею налюбоваться и явно не собирался расставаться с ней в этот прекрасный день, постепенно перетекающий в не менее прекрасный вечер.
Коль тем временем поблагодарила их за подарки для них с Роландом и пожурила за подарки для Дженни, которых была масса. Ими их завалили ещё ко дню её рождения, а на Рождество прислали ещё больше и ещё дороже. Голд успел оценить всё это многообразие и признал, что, возможно, Коль права, да и они с Белль слегка перестарались.
— Боюсь даже подумать, что будет дальше, — проворчала Коль. — Избалуете мне ребёнка…
— Обязательно избалуем! — довольно кивнул Адам. — Однажды мы устроим соревнование дядюшек за её любовь.
— А в подростковом возрасте победит тетя Робин, — заметил Альберт. — Потому что будет самой демократичной и свернёт ей первый косячок.
— Ну вас! — рассмеялся Роланд. — Не будет такого.
— Хочешь сказать, что она завязала? — недоверчиво спросил Адам. — Насовсем?
Роланд
— Не будет такого! — фыркнула Коль.
— Отберёшь и выкуришь сама? — насмешливо предположил Альберт.
— Знаете, лично я из вас троих выбираю Криса, — сказала она и поцеловала Криса в щеку. — Он помог мне с видео и сделал подарок своими руками. Самый лучший подарок.
Голд видел этот подарок: Крис оформил фотоальбом с семейной хроникой и развёрнутым генеалогическим древом с поправкой на то, что Дженни никогда не приблизится к миру волшебства. Истинное имя Румпельштильцхена останется для неё просто смешным именем из страшной сказки, и он это принял. В конце концов, Руперт Голд был гораздо счастливее Румпельштильцхена и во много раз лучше.
Тем временем Кристофер, который до этого тихо и мирно расправлялся с запечённой индейкой и всеми силами старался слиться с интерьером, смутился от внезапной похвалы и весь напрягся, ожидая продолжения. И оно не заставило себя ждать: к Коль присоединилась Белль, сидящая слева от парня, и тоже поцеловала его, а чуть позже это сделала и Келли. Адам и Ал засмеяли его, вели себя как маленькие дети, и Голд нашёл нужным вступиться, хотя так же, как и Крис, предпочёл слиться с мебелью и наблюдать за происходящим со стороны. На этом шутки закончились и уступили место лёгкой грусти и несомненной радости по поводу благополучного разрешения непростой ситуации в Сторибруке.
— Хорошо то, что хорошо кончается, — вздохнул Роланд.
И все поддержали это как тост, чокнулись кружками с безалкогольным пуншем и сделали по большому глотку.
— Нам нужен ещё тост, — сказала Коль.
– Традиционный тост от мамы.
— Да, — поддержал Адам. — Чуть не забыл! Давай, мам!
С того самого первого Рождества в Нью-Йорке это действительно стало традицией, и потому Белль даже не пыталась сопротивляться.
— Не знаю уж, что я могу добавить к предыдущему тосту, но попробую, — начала Белль, встала на ноги и ласково сжала плечо мужа. — Настоящее чудо и величайшее счастье, что мы все живы и здоровы и вновь собрались вместе, что было совсем не просто сделать в этом году. Но у нас всегда всё непросто! Потому отмечу хорошее. Меня не убило взрывом, Румпель и Роланд вернулись целыми из ужасного места…
— Это она с хорошего начала, — шепнула Коль Роланду так, чтобы все услышали.
— И я ещё не закончила, — усмехнулась миссис Голд. — Самое хорошее, пожалуй, то, что наша семья стала больше. Рада очередной раз поприветствовать Келли, которая уже давно член нашей семьи, но теперь всё официально. И пусть она не Голд по крови, но по духу всё же Голд. И Дженни, которая, может, и не Голд, но нашей крови. Она — наше будущее. И, как выяснилось, не только она.
Тут Белль многозначительно взглянула на Альберта, а Голд отечески погладил его по спине.
— И я безумно люблю всех вас! — речь Белль приблизилась к своему логическому завершению. — Каждого из вас! И хочу сказать, даже напомнить, как важно держаться вместе, оберегать и поддерживать друг друга, потому что только это и спасает нас в самые страшные мгновения нашей жизни… Но я заболталась! За нас, мои дорогие! За всех нас!
Все стоя поддержали тост и спокойно опустились на свои места. Голд пододвинул свой стул поближе к Белль и коротко поцеловал её: это тоже стало традицией.