Последний аккорд
Шрифт:
— Надеюсь.
Попрощавшись со всеми, включая малышку Дженни, Адам и Келли ушли. Вот уже несколько лет они собирались вместе на Рождество, а на этот раз все разбежались по своим углам, и такая хорошая причина собраться пропадала впустую. Голд не думал, что это так уж плохо, и потом он был уверен, что сможет провести чудесный вечер с Белль и Крисом, пока Крис также не расстроил их по пути домой.
— Как это уйдёшь?! — негодовала Белль. — Куда?! Мы тебе настолько надоели?!
— Да нет же! — защищался Крис. — Просто я пообещал помочь на
— Я не разрешаю!
— Ты должен был сказать заранее, Крис, — упрекнул Голд. — Мы и так тебя не часто видим.
— Я не виноват, что постоянно занят, — ответил Крис. — Школа, курсы, репетитор. И у меня уже не так много времени на друзей! В конце концов, мы можем собраться и в следующем году!
— И что вы будете делать? — строго спросила Белль. — Школьники без присмотра…
— В нашем возрасте можно находиться без присмотра, — отмахнулся Крис. — И там будет старший брат Пола: он ответственный человек. И я не знаю, чем будут заниматься все, но лично я буду отвечать за звук и освещение. И предупреждая ваш следующий вопрос, отвечу: нет, пить я не буду. И тем более я поужинаю с вами и вернусь в пять утра. Вы и не заметите моего отсутствия.
Но они заметили. После ужина Кристофер ушёл, а они долго ещё не знали, чем себя занять помимо бессильных возмущений по этому поводу. Вечер закончился тем, что они растянулись на разложенном диване перед экраном и смотрели старые рождественские фильмы один за другим, поедая пирог с черникой и запивая его чаем. Вероятно, ужин оказался слишком плотным, или пирог был слишком уж большим, но где-то на середине Голд понял, что в него больше не влезет, а ещё что он едва может пошевелиться, скованный тяжестью в желудке, усталостью, неважным настроением и ленью.
— Секс? — бесстрастно предложила Белль.
— Я согласен, если мне не придётся ничего делать, — так же бесстрастно ответил Румпель.
— Забавно, но я надеялась на то же самое, — она засмеялась, но постаралась прекратить как можно скорее. — Не могу смеяться. Нельзя столько есть.
— Мы всё ещё его едим. Может, откроем подарки?
— Давай. Только вот кто за ними сходит?
— Этого я не учёл, — проворчал Голд и улыбнулся, радуясь маленькой глупой игре, которую они невольно затеяли. — Можем бросить монетку…
— Чтобы её бросить, нужно за ней сходить.
— Убрать бы пирог… Затолкай его под диван, чтобы не видеть.
— Ага… Сам затолкай! Хотя всё равно нет: Рафф тогда до него доберётся и съест.
— Ничья? — предложил он.
— Ничья, — согласилась Белль и добавила, скривив губы в коварной улыбке: — Включаю следующий фильм? Ты можешь пока сделать чай.
— Хорошая попытка, Белль, хорошая попытка! — рассмеялся Голд. — Я почти повёлся.
Тут зазвонил телефон Белль: она оставила его на обеденном столе.
— Прекрати звонить мне из кармана, — нахмурилась жена и сердито на него посмотрела.
— Я ничего не делаю! — он показал ей руки и сам удивлялся звонку. — Мой в пиджаке в спальне.
— Тогда кто это? —
— Половина четвёртого. Действительно… Может, Крис?
Ему хотелось верить, что это Крис, но он знал, что тот не стал бы звонить, опасаясь разбудить их. Остальные тоже стали бы звонить только в одном-единственном случае: если произошло что-то нехорошее.
Они одновременно встали с дивана и подошли к столу.
— Это Альберт… — прокомментировала Белль и ответила на звонок: — Алло? Да, милый. В смысле? Как? Где? Сейчас приеду.
Она выглядела испуганной, и Голд сразу же начал представлять худшее, ему сразу вспомнился Адам, но тот факт, что Альберт позвонил сам, безусловно, помог ему успокоиться и взять себя в руки.
— Что там? — нетерпеливо спросил он.
— Говорит, что его побили. Он в парке у публичной библиотеки в Ист-сайде. На 67-й.
— Сильно?
— Не знаю, — пожала плечами Белль. — Говорит, что нет, но таксисты везти отказываются.
— Чтоб их… — тихо выругался Румпель. — Поехали.
Собрались они меньше чем за пять минут, быстрым шагом добрались до парковки и сели в машину Белль. Она же была за рулём, и правила скоростного режима её не сдерживали. По дороге они не смотрели друг на друга и почти не разговаривали. На половине пути начался сильный снегопад, добавив им проблем, и Белль сбавила скорость, но всё равно они добрались до пункта назначения за двадцать три минуты вместо тридцати обычных. К сожалению, парковка в том месте была запрещена, тем более в праздники, и Белль высадила Голда у библиотеки, чтобы тот поскорее нашёл сына, а сама поехала искать место для парковки. Голд пошёл к главному входу в парк: согласно инструкции Ал должен был сидеть на одной из лавочек именно у главного входа. Так и оказалось.
Вопреки ожиданиям, Альберт был не один. Рядом с ним на низкой лавке в синем свете уличного фонаря сидела Керри Хенлон и что-то говорила ему, что-то не очень приятное, судя по лицу самого Альберта. Быть может, Голд спешил с выводами, ведь лицо сына было разбито: свежий фингал под глазом, кровоточащие губы, да и носу тоже досталось.
Когда Керри увидела Голда, то как-то сразу побледнела, стремительно встала, наклонилась к Альберту, что-то коротко прошептала ему на ухо и поцеловала в разбитые губы, после чего ушла прочь, вглубь парка, направляясь к другому выходу. Альберт долго смотрел ей вслед и не заметил, как Голд подошёл к нему.
— А… Привет, — улыбнулся Ал. — Ты всё видел?
— Да, — кивнул он и спрятал руки в карманах пальто.
— Это не то, чем кажется.
— Она сказала «прощай», — догадался Голд.
— Тогда это то, чем кажется, — горько усмехнулся Альберт. — Она сказала, что мы не можем быть друзьями, потому что она не хочет постоянно выбирать, что бы это ни значило.
— Тебя побили из-за Керри?
— Вроде того. Я бы не хотел…
— Ладно, — согласился Голд и сел на освободившееся место. — Сильно тебя?