Последний аккорд

Blitz-22

— Ты — отличный парень! Твой отец гордился бы тобой. Но он и так гордился.

— Спасибо, — тихо сказал Генри, помолчал с минуту и с улыбкой спросил: — Значит, любишь Роланда?

— Как родного, — ответил Голд. — И тебя я тоже люблю. И мне жаль, что раньше я отгораживался. Полагаю, все эти годы мне было сложно кое-что принять.

— Что?

— Кое-что. Всё! Я и так разоткровенничался тут с тобой!

— И я рад, — честно сказал Генри. — Мне стало легче.

— Хорошо.

— А опасность всё ещё есть?

— Я ни в чём не уверен, — покачал головой Голд. — Возможно. Но я надеюсь на лучшее. Я узнаю, если что-то пойдёт не так.

Больше о Сторибруке они не говорили, поболтали

ещё немного, допили остывший кофе и попрощались. Генри вернулся в книжный, а Голд решил побродить по торговому центру, выбрать парочку безделиц в подарок на Рождество. В их семье не обменивались подарками, но если задуматься, то это была не такая уж плохая идея, да и для Дженни её родители наверняка будут соблюдать все традиции, а значит, и он тоже. Так что почему бы и нет?

И вот, распихивая по карманам несколько маленьких свёртков, он неожиданно столкнулся с Келли и её матерью.

— Мистер Голд… — удивлённо и обрадованно сказала Келли. — А мы тут…

— Кое-что купить зашли, — закончила за неё миссис Лиз Винтер. — Здравствуйте, Руперт.

— Здравствуйте, Лиз, — отозвался Голд и повернулся к Келли. — Тут Генри книги подписывает. Я заходил его проведать.

— Надо будет обязательно к нему заглянуть! — улыбнулась Келли.

— А Генри — это… — не поняла Лиз.

— Племянник.

— Племянник мистера Голда, — нетерпеливо пояснила Келли. — Писатель Генри Миллс. Я же рассказывала тебе, мама! Неужели ты не помнишь?

Голд едва удержался, чтобы не рассмеяться. Разумеется, Келли никогда ничего не рассказывала о Генри, но, зная характер матери и её страх выглядеть невеждой, она могла внушить ей любую мысль.

— Конечно, конечно, — буркнула Лиз. — Что-то такое припоминаю.

Перекинувшись ещё парой вежливых фраз, они разошлись. Голд направился к выходу и остановился, обернулся, чтобы посмотреть на Келли. И вышло так, что и Келли далеко не ушла, тоже обернулась, а потом стремительно подошла к нему и обняла крепко-крепко и как-то отчаянно, словно искала у него поддержки, и он, как умел, поддержал, обнял в ответ, а потом отпустил. Келли ещё раз на него посмотрела, а потом побежала догонять свою маму. Голд же остался стоять и наблюдал за ней, пока она окончательно не скрылась из виду, после чего вышел на улицу и посмотрел на небо. На жуткий красный закат над Нью-Йорком: будто кровь разлили по грязному серому полотну. От этого вида Румпелю стало не по себе, и он перестал смотреть на небо, прыгнул в первое попавшееся такси и поехал домой.

========== Чудо на 87-й улице ==========

Голд не зря купил подарки: на этот раз все решили ими обмениваться. Ещё одна простая радость, ещё один шаг к обыкновенной жизни.

— Такими темпами мы скоро будет отмечать мой день рождения, — пошутил Голд.

Был вторник. Голд и Белль ехали в Манхэттенс-Молл, чтобы забрать заранее заказанное и докупить недостающее.

— Мы и так его отмечаем, — усмехнулась Белль. — Только ты этого не замечаешь.

— Завтрак в постель, вишнёвый пирог и секс? Это так мы отмечаем? Ты даже не знаешь, когда у меня день рождения!

— А ты сам-то знаешь? А если да, то почему я не знаю, когда у тебя день рождения?! — возмутилась она. — И не только: ещё я внимательно слушаю твои нудные бредни.

— Ты всегда внимательно слушаешь мои нудные бредни, — возразил Румпель. — И тебе они нравятся. Может, ты только из-за этого за меня и вышла.

— Боги! Очень надеюсь, что нет!

Белль заразительно засмеялась, и он, естественно, тоже не смог удержаться. У них обоих было отличное настроение, которое не смогли испортить толпы людей, также затянувшие с покупками чуть ли не до последнего дня. Конечно, пару раз он ловил себя на мысли, что было бы неплохо кого-нибудь придушить,

или что он больше никогда на это не пойдёт, но в итоге было не так уж и плохо. Управились они всего за три часа и нашли, чем себя развеселить. Им даже не пришлось расходиться, чтобы купить подарки друг для друга, потому что Белль уже приготовила свой, а Голд ещё в понедельник приобрёл для неё красивый серебряный браслет с золотой нитью и бриллиантами, который выглядел изящно и не броско и без сомнения должен был ей понравиться. Подарки для Джейн и Коль тоже были из серебра: серебряная погремушка с изображениями планет и калейдоскоп. Коль любила калейдоскопы и собирала свою странную бессистемную коллекцию. Для Криса он приготовил хороший фонарик со сменными фильтрами, для Адама — набор маленьких отвёрток, которые он нередко терял и ломал, и сертификат в магазин спортивных товаров, для Роланда — швейцарский нож, потому что его охотничий считался холодным оружием, а для Келли — колокольчик, в чём он усматривал долю самоиронии, и чтобы это не выглядело нелепо, сопроводил его глупой рождественской игрушкой и также сертификатом в магазин спортивных товаров. Забыл он только про Ала, но потом успокоился, вспомнив о бутылке пятидесятилетнего виски: отличный подарок для тех, у кого всё есть. Ещё он с опозданием купил ручку для Генри, тоже серебряную.

— Я уже купила им подарки от нас обоих, — прокомментировала Белль. — И им, и детям. И Робин. И детям Робин. И Реджине.

— Если бы можно было, ты купила бы подарки на весь Сторибрук и половину Нью-Йорка, — проворчал Голд. — Добавь от меня. И Робин разве отмечает Рождество?

В этом году все отмечали Рождество. Когда утром двадцать четвёртого Голд, Белль и Крис приехали в гости к Коль, Робин уже была там и помогала с приготовлениями к празднику, суетилась на кухне и выглядела слегка перевозбуждённой. Её мальчишки играли в настольную игру с Роландом, Адамом и Келли, которые пришли за полчаса до них. Крис присоединился к ним в следующей партии. Коль ходила с камерой, безуспешно пытаясь снять фильм для Дженни: никто не хотел ей в этом помогать.

— Ещё один провал после «успешного» дебюта, Заноза? — поддел Адам.

— Отвали! — огрызнулась Коль.

— Дебюта? — поинтересовался Роланд. — Какого дебюта?

— Заноза пыталась снять видео под рабочим названием «День Рождения мамы», — ответил Адам. — В итоге мама заперлась от неё в туалете, а потом убежала прятаться в библиотеку. Мы ей в этом помогли.

— Потому что вы все гады, — надулась Коль. — И сейчас другое, идиот!

— А ну не ругайся, — пожурил Роланд и закрыл уши Кайлу, сидящему у него на коленях. — Нехорошая тетя Коль!

— Я ничего такого и не сказала, — защитилась Коль, а потом обратилась к вошедшей в гостиную Робин: — Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть компромат на этого вот…

Она ткнула в сторону Роланда, и Робин засмеялась:

— Есть один.

— Разве? — не поверил Роланд. — И какой же?

— Давным-давно Роланду понравилась одна девушка.

— Ах, девушка! — насмешливо протянула Коль и сузила глаза. — Вот как!

— Ему было девять.

— Ну, хватит! — вдруг буркнул Роланд. — Очень смешно!

— Это и правда очень смешно! — продолжила Робин. — Он неделями думал, как с ней заговорить, и однажды набрался храбрости и заговорил. Жаль, что она не поняла ни слова. Наверное, в его голове это звучала как… Ну, знаешь, как звучит связная речь?

— Это не смешно! — усмехнулся Роланд. — Это даже не забавно, между прочим!

— А по-моему, очень даже! — не согласилась Коль. — Что ты пытался ей сказать?

— Не важно, — проворчал Роланд. — Отстаньте!

— Что? Не расслышали! — язвительно произнесла Робин. — Так, значит, ты не растерялся, и это должно было так звучать?