Последний аккорд
Шрифт:
Через полчаса он повторил её для убитого новостью Уильяма, который развернул свой автомобиль на пути в Провиденс, не сомневаясь, что они с отцом вскоре там встретятся, а позже и для Реджины, которой чудом удалось сесть на ближайший самолет до Нью-Йорка. Реджина выглядела особенно жутко, будто уменьшилась вдвое и выглядела старше своих лет. Её лицо, никогда не отличавшееся болезненной бледностью большинства знатных женщин, было белее мела. Она изо всех сил старалась не плакать, но всё равно заплакала, когда Уильям её обнял. Голд в эту минуту вспомнил про шарф, зачем-то поспешно схватил его и выкинул в мусорное ведро, чем как раз и привлёк её внимание.
— Здравствуйте. Я доктор Уилкинсон. Вы родственники мистера Брайанта?
— Да, я, — кашлянул Уильям и потом, приобняв Реджину, добавил: — То есть мы. Как он?
Доктор Уилкинсон был очень оптимистичен. Подробно описал им характер ран и ход операции и поделился с ними планом дальнейшего лечения мистера Брайанта. Согласно этому плану, Чарльзу ещё долго предстояло лежать в больнице, и теоретически убийца мог совершить вторую попытку. Однако Голд очень сомневался, что будет вторая попытка, имея догадки касательно личности заказчика. Иначе считал детектив Маккарти, который с напарником пришёл в больницу и атаковал расспросами родственников пострадавшего, сразу после того, как весёлый и добрый доктор Уилкинсон их оставил. Рэндалу Маккарти было незнакомо сочувствие или сопереживание, и он нисколько не щадил Уильяма и Реджину и даже будто нарочно давил на больное, из-за чего его напарник потом долго извинялся перед ними. Маккарти же резко потерял к ним интерес, когда увидел Голда.
— Мистер Голд, — протянул он. — Не так ли?
— Так, — кивнул Голд, пряча руки в карманах. — Я знаю, о чём вы хотите спросить, детектив Маккарти, и уверяю вас, что мне нечего добавить к тому, что вам рассказал мистер Холл. Поэтому сегодня не тратьте на меня время. Я отвечу на ваши вопросы в другой день. Я очень устал.
— Как мне тратить время, я решу сам, мистер Голд, — недобро оскалился Маккарти. — И я должен взять у вас показания, так что вам придётся проехать со мной.
— Я никуда не поеду.
— Не заставляйте меня применять силу.
Видимо, Маккарти дали все полномочия, и потому, сопротивляясь, Голд мог только нарваться на неприятности. Белль была так сильно возмущена, что он едва удержал её от выпада в адрес защитников правопорядка.
— Хорошо, — неохотно согласился Голд, жалея, что не обзавёлся личным адвокатом. — Я еду с вами.
— Отлично, — кивнул Маккарти и дотронулся до плеча Голда, когда тот двинулся к выходу вместе с ним и другим детективом.
— Руки! — рыкнул Румпель и посмотрел детективу в глаза.
То, что он увидел, заставило его мгновенно забыть про усталость и раздражение. В бесцветных глазах Маккарти зажглись мрачные огоньки. Вот так на пустом месте у Румпеля появился неожиданный и неудобный враг, и потому лишь, что он, Румпель, ему не нравился. Маккарти почуял, что ему известно немало, а также то, что Голд не скажет ему ни слова. Этого было достаточно для нарушения всех негласных прав свидетеля. Маккарти грубо толкнул его к выходу, не сильно церемонился, сажая в машину, и позже, когда привёл его в участок, тоже. Было очень поздно, а потому в участке не было никого, кроме Голда, парочки дежурных и двух детективов. Выяснилось, что Маккарти был не просто детективом, а капитаном. Он руководил отделом убийств, и этот факт особенно развеселил Голда, хотя по приезде в участок его веселило очень и очень многое. Маккарти посадил его в допросной и оставил одного больше
— Чему вы улыбаетесь? — спросил Маккарти, когда наконец решил почтить задержанного своим присутствием. — Вы находите эту ситуацию забавной, мистер Голд?
— Именно так, — не без иронии ответил Голд. — Вы будто собираетесь предъявить мне обвинение, капитан.
— Не будем медлить, — сказал Маккарти, игнорируя насмешку в голосе Голда. — Итак… Какие отношения связывают вас с мистером Брайантом?
Голд не спешил с ответом и не успел ответить на вопрос, как другой детектив прервал их, распахнул дверь и замялся на пороге.
— Что такое, Спэнски?! — взбесился Маккарти.
— Адвокат мистера Голда, — потупившись, ответил Спэнски.
— Что?! Какой ещё адвокат?!
— Адвокат мистера Голда.
Маккарти, который уже спрашивал про адвоката, уставился на Голда с удивлением и неприязнью, но Голд и сам был удивлён не меньше.
— Какой ещё адвокат?!
— Я — адвокат мистера Голда, — на пороге появилась Ив. — И я пришла удостовериться, что права моего клиента не будут нарушены.
Она прошла в допросную и остановилась возле Голда.
— Валяйте, — буркнул Маккарти. — Итак, мистер Голд…
— Я не закончила, — резко прервала его Ив. — Сначала вы объясните мне, на каком основании вы всё это устроили и привезли моего клиента сюда в одиннадцать часов вечера?
— О, оно у меня есть.
Руки Маккарти развязал прокурор Эдвард Мэйн, но все полномочия, которые он обрёл ввиду срочности дела, Ив сочла неубедительным оправданием и разрешила Маккарти задать всего четыре вопроса, не давшие ему ответы, на которые он рассчитывал.
— Спасибо, — поблагодарил Голд, когда они с Ив покинули участок. — Это было неожиданно.
— Не за что, — улыбнулась Ив. — Просто оплатите мне этот час.
— Непременно. Кажется, мне нужен адвокат.
— Если вы не возражаете, то я себя уже наняла.
— Не возражаю, — ответил Голд. — Как ты узнала?
Ив молча указала рукой в сторону серебристого мерседеса Белль.
— Ну, разумеется.
Они сели в машину, и Белль тут же надавила на педаль газа. Она не спешила с расспросами, сначала отвезла Ив в Гарлем, а потом уже дала волю своему беспокойству и неуёмному любопытству. Голд ответил честно, попутно высмеяв Маккарти, и дал понять, что предпочёл бы не возвращаться к событиям сегодняшнего дня, и потом, дома, Белль спасла его от очередных расспросов со стороны Криса.
— Всё хорошо, — успокоил юношу Голд. — Иди спать, сынок.
Крис недовольно на них смотрел, но сдался и послушался.
— По-моему, он должен радоваться, что мы немного отвлеклись от его персоны, — со смехом заметил Голд, и затем устало вздохнул: — Мне нужно в душ.
— Конечно, — кивнула Белль. — Может, ещё что-нибудь?
— Больше ничего.
Румпель чувствовал, что сил у него хватит только на душ. Если бы не особые обстоятельства, он бы и от душа с радостью отказался. Этот день был слишком странным и мучительно длинным, и, стоя под струями тёплой воды, он с трудом собрал воедино свои чувства и мысли. Он пробыл в ванной комнате больше, чем рассчитывал. Белль уже успела переделать все дела по дому, переоделась ко сну и ждала его, сидя на расправленной постели. Стараясь не смотреть ей в глаза, он подошёл к своей тумбочке, положил на неё часы и взглянул на время.