Последний аккорд
Шрифт:
Румпель привёл себя в порядок. Взглянув на себя в зеркало и не заметив в собственных глазах тоски и усталости, которая сквозила в них ещё вчера, он улыбнулся своему отражению вполне жизнерадостно и отнёс эту улыбку в спальню, куда Белль в это время принесла подносы с завтраком и поставила их на заправленную кровать.
— Ты сегодня просто…
— Знаю. Я сегодня просто прелесть, — рассмеялась она, а затем шутливо пригрозила ему пальцем: — А вот твоё поведение, мистер, мы ещё обсудим! Иди сюда!
— Да, мэм, — подыграл Голд, устроился возле неё и взял с одной из тарелок сухой тост с апельсиновым джемом. — А где
— Ещё спит. Сейчас только половина восьмого, — пояснила Белль, запивая свой тост чаем. — К тому же сегодня воскресенье. Пусть хорошенько выспится.
— Да, молодость любит сон… Не сказал вчера, но я сегодня еду в Форест-Хиллс.
— Ясно. Не могу с тобой: обещала Крису.
— Ничего. Я бы не поехал, если бы не Клайв.
— А Ричард?
— А Ричард, думаю, как-нибудь управится без меня, — буркнул Голд, чем положил начало довольно долгому молчанию.
— Клайву стало лучше, — вдруг снова заговорила Белль и улыбнулась: — Быть может, мы с ним расстанемся не так уж и скоро.
— Хотелось бы надеяться.
— О чём он хочет тебя попросить?
— Подкорректировать его завещание. Или составить другое. Я точно не знаю, — неопределённо ответил Румпель. — В общем, я сегодня работаю, но потом с радостью найду вас в городе.
— Буду сообщать тебе обо всех наших перемещениях, — подмигнула она, после чего они зачем-то чокнулись чашками и сменили тему.
Крис так и не проснулся до его отъезда в Форест-хиллс, а с Белль они расстались у подъезда: он пошёл к подземной парковке, а она вместе с Раффом направилась в сторону парка. Чуть позже, остановившись на красный на пересечении 87-й и Коламбус-авеню, он снова увидел её, и она тоже его заметила, остановилась и улыбнулась ему, скинув с головы капюшон своей светло-голубой толстовки с символикой Колумбийского университета. И эта улыбка, и эта толстовка, и узкие синие джинсы, и то, как она накрутила на руку кожаный собачий поводок, напомнили ему такой же момент из уже далёкого прошлого, который он давно бережно хранил в памяти. И ему захотелось отменить свои планы, поставить машину, пробежать по 87-й и догнать её, а потом вместе с ней и Крисом затеряться где-нибудь на Манхэттене, но он этого не сделал. И очень сожалел, что не сделал, потому что улыбка Белль, стоящей на перекрёстке с собакой, стала чуть ли не единственным светлым моментом грядущей недели.
Примерно через час он подъехал к дому Брэдфорда. Дворецкий Фред вышел ему навстречу и тут же пустился в объяснения того, как и чем был занят его хозяин, доложил, что мисс Билсон нет дома, но Голд может подождать их в гостиной.
— Фред, Фред, Фред, — добродушно остановил дворецкого Голд. — Я к мистеру Монро.
— А… — смущённо улыбнулся Фред, а потом как ни в чём не бывало поклонился и сказал: — Он у себя, сэр.
— Спасибо, Фред.
Клайв ждал гостя и даже приготовил чай к его приходу, а пока никого не было, разбирал книги. На полу образовалось уже четыре стопки, и Голд едва не снёс одну из них, пока дружески обнимал больного шотландца. Заметив это, Клайв тут же заговорил о своих книгах, о том, что это, пожалуй, единственные вещи, которыми он дорожил и с которыми не торопился расставаться. Может быть, поэтому они с Белль сразу нашли общий язык? Может быть. А может, на неё, как и на всех, подействовало неповторимое обаяние и искренняя доброта Клайва, которые не смогла
Состояние Клайва сильно уменьшилось после судов и штрафных выплат, но всё равно осталось довольно приличным. Шестьдесят процентов Клайв решил завещать разным благотворительным организациям, а остальное поделил между тремя женщинами. Если к некой Агнесс Бернс, бывшей когда-то женой Клайва, вопросов не было, то Ив и Нэтали казались немного странным выбором и наводили на мысль, что Клайв немного сходит с ума.
— Ты поэтому попросил меня, а не Ив? — спросил Голд, чтобы навести его на эту тему.
— Да, да, — вздохнул Клайв. — Она бы отказалась. А ей деньги пригодятся.
— Она заработает. Да и семья у неё не такая уж и бедная.
— Я знаю, но всё равно лишним не будет. Ты будто не знаешь, как дорого жить на Манхэттене. И у неё дочка. Это покроет расходы на хорошую частную школу, — ворчливо пояснил он. — Странно, что ты спрашиваешь про Ив.
— А не про Нэтали? — язвительно улыбнулся Голд.
— В общем-то да.
— Ну, в этом случае, у меня есть подозрение, что ты решил сделать из неё честную женщину.
— Может быть, я хочу дать ей возможность осмотреться, не думая о деньгах? — усмехнулся Клайв. — В любом случае она этого заслуживает.
— Воля твоя, Клайв, воля твоя! — усмехнулся Голд. — Я и не думал тебя отговаривать.
Он действительно не думал его отговаривать.
— Спасибо. Я очень это ценю. Кстати, пока не забыл… — Клайв порылся в одной из стопок с книгами, вытащил одну старенькую с белой матовой обложкой, на которой была изображена девушка, разглядывающая своё отражение в воде. — Передай Белль, пожалуйста. Мы как-то говорили, и вот я нашёл… Хочу, чтобы она осталась у неё.
— Обязательно передам, — Голд взял книгу и прочитал имя автора. — Клайв Льюис.
— Если что, то мне она нравится не только из-за имени автора, — глупо отшутился Клайв. — Кстати, это издание — библиографическая ценность. Так что…
— Да. Большое спасибо. Я передам. Быть может, мы заедем на днях?
— Буду рад. Я теперь ценю каждую минуту, — улыбнулся шотландец и сел в кресло. — В моей ситуации любая встреча может оказаться последней.
Румпель подумал, что так оно и есть, а позже, уходя от Клайва, он также подумал, что они больше никогда не встретятся. Что-то необычное было в его взгляде, почти обречённое, и Голд не мог объяснить что.
Прежде чем вернуться на Манхэттен, он решил, что будет невежливо не заглянуть к Ричарду, и прошёл в главный дом.
— Мистер Брэдфорд всё ещё занят, сэр, — улыбнулся Фред. — Но если вам нужно, то я мог бы его позвать.
— О, нет! Не стану тогда его отвлекать, — отмахнулся Голд и даже обрадовался такому развитию событий. — Просто передай ему, что я заходил.
— Как пожелаете, сэр. До свидания.
— До свидания, Фред.
И он покинул Форест-Хиллс, нашёл Белль и Криса и провёл остаток дня, так, как ему хотелось утром, позабыв о Клайве и Ричарде, о Брайантах и об Эдварде Мэйне. Он также укрепился в намерении меньше лезть в неприятности, но, как правило, если человек приходит к какому-нибудь решению касательно своей жизни, судьба делает это невозможным.