Последний аккорд
Шрифт:
— Виллард Хесс, — вкрадчиво произнёс Голд. — Не так ли?
Веки Хесса дрогнули, и на минуту он поднял глаза на Голда, но ничего не сказал.
— Одну минутку, — Голд встал, обошёл пленника кругом, развязал его и несильно надавил на плечи. — Думаю, так нам обоим будет удобнее.
Хесс повёл плечами, вытянул руки, сложил их на коленях и замер, как истукан. Голд снова занял место напротив.
— Мистер Хесс, у меня будет к вам пара вопросов. Будет лучше, если вы ответите.
Ответа не последовало, и Голд повторил сказанное и снова не получил ответа,
— Вы — настоящий профессионал, не правда ли? — улыбнулся Голд. — Наверное, учились на хирурга.
Хесс медленно кивнул.
— И вы работали хирургом?
Хесс снова кивнул.
— А почему вы бросили? — мягко спросил Румпель. — Вам, наверное, нравилась ваша работа. Я смотрю на эту комнату и вижу, что тут работает аккуратный, преданный своему делу человек, и не понимаю, почему он оказался на обочине?
Виллард Хесс смутился, опустил глаза. Его правая рука задрожала, и левой он схватил себя за запястье, чтобы унять эту неконтролируемую дрожь. Голд снова встал со стула, и это отвлекло хирурга: он заворожённо наблюдал, как Голд подошёл к столу, надел перчатки и принялся с интересом рассматривать инструменты, разложенные на столе.
— Что из этого вы чаще всего используете? — спросил Голд, взвешивая на ладони серебряный ампутационный нож. — Полагаю, это далеко не весь арсенал, доктор Хесс.
Хесс всё так же молча с ним согласился.
— Для чего вы разложили их? Извините, что спрашиваю, но я не понимаю, к чему они здесь.
— Чистил, — коротко ответил он и кашлянул. — Требует ухода.
— Значит, вы всё же разговариваете? — обрадовался Голд, что снова заставило Хесса замкнуться в себе. — Вам часто приходится убивать?
Доктор возмутился всем своим видом и энергично закачал головой.
— То есть вы не убийца?
Всё повторилось.
— Вы привыкли спасать жизни, а не наоборот, — заключил Голд и теперь обратил своё внимание на головы. — И надеетесь, что однажды найдётся способ вернуть жизнь этим людям?
— Д-да, — вдруг оживился Хесс. — Однажды это будет возможно. Всё тело не сохранить, но сознание можно будет вернуть и тогда найти иное тело. Возрождение возможно.
— Верю, что так оно и есть, — убедительно солгал Румпель и продолжил: — А Стефано Ортис? Он не заслужил возрождения?
— Он был плохим человеком. Он был предателем.
— Именно поэтому вы избавились от его головы?
— Он предатель, — без тени сомнения повторил Хесс. — Он хотел ради власти обвинить невиновного в ужасном преступлении.
— Вам это сказал Гарсия? — этот вопрос снова заставил Хесса замолчать, и Голд решил сыграть на власти Гарсии над этим человеком: — Доктор Хесс, мне очень жаль, что мои люди так обошлись с вами. Они неправильно меня поняли. Я вам не враг. Более того, я друг дона Гарсии. И я хочу помочь. Я узнал про голову от другого моего друга из полиции и, помня
— Он не хотел никого вмешивать, — доверчиво произнёс Хесс. — Он сказал, что его не поймут. Что поверят в клевету, которую выдумал Стефано. И теперь он всё равно в опасности из-за друга Стефано.
— Которому вы отнесли голову?
— Да. Тому, кто и убил Стефано, увидел возможности.
— Это недопустимо! — возмутился Голд, думая как бы не рассмеяться над услышанным. — Просто недопустимо! Я хочу вам помочь. Я хочу наказать виновного и забрать у него то, за что он убил бедного мальчика. Что же будет, если мы перестанем поддерживать друзей?! Вместе мы добьёмся справедливости. Не так ли?
— Так, — улыбнулся Хесс. — Как вас зовут?
— О! Я не представился! — притворно огорчился Голд. — Кен Босфорт. Ещё раз простите меня и моих людей: они не знали и раскаиваются. Извинитесь!
Джонни, Коди и Эдди, которые до этого лишь изумлённо наблюдали за происходящим, скупо извинились, и Хесс неуклюже извинения принял.
— В понедельник я вместе с вами встречу нашего дорогого друга, и мы найдём решение, — любезно продолжил Голд. — До встречи, мистер Хесс.
— До встречи.
Хесс выглядел убеждённым. Всё было не так с этим парнем, абсолютно всё, но он свою роль сыграл, неожиданно уместную роль.
— Что это было? — спросил Джонни, когда все четверо покинули лабораторию и направились к парковке.
— Увидел неожиданную перспективу, — ответил Голд. — Для себя. В понедельник я встречусь с Гарсией вместо него.
— А с ним что?
— Эдди, ты мог бы анонимно сообщить в полицию об этом месте?
— Да, мистер Голд, — отозвался Эдди. — Но если Гарсия узнает…
— Не узнает, — улыбнулся Голд. — А если и узнает, то всё равно придёт на встречу.
— И что ты будешь делать потом? — резонно спросил Джонни. — Ещё не думал?
— Не думал, — сознался Голд, — но я в процессе. Пока всё нам на руку, Джонни. Не сомневайся.
Уже у машины он остановился и дружелюбно хлопнул Джонни по плечу, и тот только усмехнулся, сел за руль и принялся ждать, когда все займут свои места. Это и было самым прекрасным в Джонни: он всегда был готов действовать, невзирая на то как сильно менялись условия игры.
Они поехали в «Богиню Эдема». По пути Эдди сообщил полиции о лаборатории, а Голд выяснял у Джонни, где лучше снять комнату на выходные, чтобы не спросили паспорт при заселении. Была и другая проблема. Ему казалось, что у него поднялась температура, а это означало, что ему нужны медикаменты, которые он не сможет достать, но, надеясь на лучшее, он думал, что ему могло так показаться из-за перевозбуждения или недостатка кислорода в машине. Когда Джонни припарковался у сексшопа, Румпель с трудом выбрался из машины: ноги плохо его слушались, голова кружилась, кровь стучала в ушах, а рана ныла тупой болью.