Последний конвой. Часть 2
Шрифт:
Словно из под земли, передо мной выросли двое здоровенных плечистых штурмовика. Один мгновенно загородил меня собственным телом, а второй обхватил за талию и потащил в блиндаж. Я почти не сопротивлялась, зная по личному опыту, что занятие это бесполезное. Все ждала, что закинет меня на плечо и понесет… Но нет, просто потащил волоком.
С хлопком в небо ушла красная ракета, а потом на весь лагерь противно завыла механическая сирена. Вот только тут до меня потихоньку начало доходить…
Боже мой, что я натворила?
Со
Последнее, что я успела увидеть, как по лагерю стремительно несется броневик Эмиссара, подняв за собой столб пыли, а пулеметчик на ходу разворачивает ствол в сторону пустыни.
Когда я оказалась в безопасности, защищенная глубоким блиндажом с отвесными стенками, покрытыми металлическими листами, молодой сержантик наконец додумался уточнить:
— Лидия Андреевна, что случилось?
Вот ты мог с этого начать?
Нет, милый, рассказывать тебе всю эпопею назойливых ухаживаний пожилого чекиста в состоянии острого спермотоксикоза я не буду даже под страхом смерти. Поэтому сочиняю прямо на ходу. Врать не люблю и не умею, но стараюсь быть как можно более убедительной.
— Ничего не произошло! Я проводила проверку выданного мне табельного оружия. Пальнула в песок. Просто так! Чтобы убедиться, что пистолет исправен и не подведет в случае опасности.
Таких больших и круглых глаз я не видела очень давно.
— Лидия Андреевна, а вы могли это проделать в другое время? Хотя бы предварительно руководство поставить в известность?
— Я не подумала…
Сержант замялся, потоптался на месте и сказал:
— Вы меня простите, Лидия Андреевна, но я вынужден доложить о вашем проступке Эмиссару.
— Я понимаю…
— Без обид! — немного суховато буркнул штурмовик, поджав губы, развернулся и шустро убежал по ступенькам наверх отменять тревогу.
Тут меня немного запоздало накрыло раскаяние.
Ух, что теперь будет! Сейчас прилетит Быков и сожрет меня с потрохами. Во всяком случае, я на его месте именно так и поступила бы. Я же себя знаю…
Шум наверху продолжался недолго, пару секунд. Потом зычный голос отдал команду, я не расслышала, что именно, стенки ямы хорошо поглощают звук. Наступила тишина.
Выждав немного для порядка, я осторожно выглянула из убежища и убедилась, что вокруг — никого. Броневик укатил обратно на стоянку. Часовые заняты делом — бдят. Штурмовики свободной смены вернулись в блиндаж — досыпать. Хотя, какой теперь сон? И вообще, лагерь выглядит так, словно ничего и не произошло.
Может,
Эмиссар действительно пришел. Не сразу, минут через пятнадцать — двадцать. Я к тому времени уже немного успокоилась, полностью осознала всю нелепость ситуации и даже немного раскаялась. Вон какой шухер из-за меня поднялся. И даже немного лестно стало. Штурмовики — молодцы, перво-наперво бросились врача спасать, а уже потом оборону лагеря занимать.
Быков оказался на удивление спокоен. Как будто действительно не произошло ничего особенного, а тревога была запланирована в качестве учений. И вот теперь, довольный результатами своих подчиненных, командир со спокойной совестью отправился в заслуженный отпуск, а по дороге заглянул к мне, старому другу, перекинуться парой словечек.
Быков, спустившись в «лазарет», вначале осмотрел раненого, уточнил состояние. Оглядевшись по сторонам, подвинул маленький стульчик поближе и с опаской пристроился на нем. Стул отчаянно заскрипел под мощным торсом, но выдержал, не развалился. Эмиссар помолчал пару секунд, словно подбирая слова, потом спросил спокойным ровным голосом:
— Лидия Андреевна, давайте начистоту. Что произошло?
— Я проверяла исправность…
— Лидия Андреевна, — перебил Быков слегка повысив голос, даже не удосужился выслушать мои жалкие оправдания до конца, — эту версию я уже сегодня слышал. А теперь, пожалуйста, правду!
Я молчала, закусив губу.
— Чернецкий? — уточнил он.
Боже мой, неужели все настолько прозрачно? Все всё видят. Все всё понимают.
У меня задрожали ресницы и запершило в горле. Я кивнула головой и отвернулась.
— Понятно, — нахмурился Быков, — значит, опять Чернецкий воду мутит. Хорошо, я с ним поговорю еще раз. Раз не понимает по-хорошему…
Родион нахмурился, поиграл желваками и не стал продолжать фразу. Повисла неловкая пауза.
— Я понимаю, что у вас был очень тяжелый день, и нервы на пределе. И все же, Лидия Андреевна, постарайтесь взять себя в руки и хотя бы немного поспать. Ночью нам опять предстоит большой переход. Может быть, даже самый большой и тяжелый за всю экспедицию. Нужно как следует отдохнуть, чтобы хватило сил на дорогу.
Быков поднялся.
— Отдыхайте, Лидия Андреевна, я пойду, у меня еще есть неотложные дела.
И вышел.
Это все?
Я даже растерялась. Ожидала криков и угроз, наказания. Уж пистолет-то точно должен был изъять. Лично я отобрала бы без всяких сомнений. Нет, потом, конечно,вернула бы…
А если серьезно?
С чего бы Эмиссар сегодня такой добренький? Обычно он злой и сердитый. Неужели из-за инцидента на побережье? Или я что-то не поняла?
И вдруг не удержалась и глупо хихикнула. А Чернецкий сегодня точно выхватит по первое число. Впору начинать потирать ладони и злорадно ухмыляться.