Последний конвой. Часть 2
Шрифт:
А между тем, каждому правоверному мусульманину после смерти положен гарем из семидесяти двух девственниц и вечное блаженство в райском саду. Правда, с гуриями непонятка, коли они в гареме у праведника в личном пользовании, значит девственности со временем лишатся. А в контракте прописано, что они именно девственницы, а не подержанные шлюхи второго сорта.
Стало быть, ангелам придется гурий ежедневно менять на новых. А где взять столько молодых, красивых и непользованных баб? Нестыковочка! Значит, нарушенная девственность у гурий волшебным образом должна самовосстанавливаться. Тогда
Хорошо, что я агностик. Не то со священниками до хрипоты спорила бы. Очень уж у меня много претензий к богам накопилось. И не важно, то православный батюшка, мулла или этот… как его… не помню как называется. Ну, короче, африканский колдун, который Вуду практикует…
Для меня они все обманщики, лгуны и прохиндеи. Торгуют воздухом! Пожертвования берут вот прямо сейчас и наличными, а вечное блаженство обещают потом, после смерти. Да и то не всем подряд, а только праведникам. И далеко не факт, что в этот самый рай попадешь. Заведомо невыполнимые условия.
Короче говоря, у меня ко всем богам претензии имеются. Помощи от них сроду не дождешься, а требований для попадания в рай выкатили целый вагон и малую тележку. Ладно у христиан — всего десять заповедей. Ну эти самые — «не убий», «не укради», «не поимей жену ближнего своего, пока он в хлеву навоз чистит». Это еще куда ни шло. В Коране их уже двести. А у евреев в Торе аж шестьсот тринадцать. Вы только представьте себе этот список! Ведь его даже не запомнить — слишком большой. Это вам не таблица умножения. То нельзя, это нельзя. Придешь вечером домой, помолишься перед сном, сверишься со списком. Оп-па…а ты уже, оказывается, нагрешил днем и даже того не заметил. И все! Рая не видать, как своих ушей. Обидно, но уже не отмолить.
И нафига оно мне нужно — придерживаться сочиненных кем-то правил, если шансы после смерти попасть в рай почти равны нулю? Как ни старайся, ведь все равно согрешишь. С моей точки зрения, ад переполнен. Грешники в котлах набиты, как селедки в бочке. А в раю — пусто. Бродят с десяток великих схимников меж яблонь и вздыхают от тоски. Поболтать не с кем, заняться нечем, яблоки давно надоели, от амброзии уже воротит, манка небесная, так вообще, каша на любителя. Ее бы сахарком посыпать и маслицем приправить, так ведь нету. В контракте не прописаны. Ни тебе кино, ни телевизора. Скукотища!
Вот я и говорю, будь я верующей, меня бы наверняка от церкви отлучили за несговорчивый характер и подрыв авторитета верховных божеств.
Пока выгружали костюмчики, я их нечаянно пересчитала. Не густо оказалось — шесть штук всего. Надеюсь, всем водителям на легковушках хватит, и слесарям-ремонтникам парочку останется.
И как его одевать в такую-то жару? В нем же не просто вспотеешь, сваришься заживо! Мозги закипят уже минут через десять, а через пятнадцать можно сознание потерять от гипертермии.
Бедный Арсенюшка! Ты там это, держись, дружище. Мы с Васильком
Вернулся Стивен. Иваныч тут же согнал Мишку на задние сиденья, мол, ты габаритами поменьше, а там и так уже двое сидят. Тесновато будет!
Я даже поразилась такой заботе, тем более, что места просто навалом, МАЗ внутри просторный, не то что «скорая», в которой каждый квадратный сантиметр экономить приходится.
Стивен был неразговорчив, мрачен, и, как будто, обижен на весь мир. Мишка немедленно принялся тормошить друга, но эффекта эти приставания не дали. Стив отвечал угрюмо, односложно и категорически не желал ничего рассказывать.
«Почему вовремя не пришел?» «Не успел дохромать до МАЗа, внезапно отдали приказ начала движения конвоя, поэтому сел в первую попавшуюся машину». «С кем ехал?» «На УАЗике с Чекистом». «Нога сильно болит?» «Да нет, терпимо, дергает немного». «Чего такой хмурый?» «Нормально все, потом объясню».
И непонятно, то ли политрук его так сильно озадачил, то ли меня стесняется. В конце концов, расспросы Мишки ему надоели, Стивен вообще перестал отвечать, отвернулся и окончательно погрузился в себя. Сидит, надутый как сыч, молчит и в окошко смотрит.
А между тем, в конвое начало твориться что-то непонятное, пошла движуха с перераспределением экипажей. Механики притащили какие-то железяки и с их помощью принялись цеплять легковушки к грузовикам. «Жесткая сцепка» — пояснил старый опытный водитель Иваныч, — «если движок водой зальет, машина заглохнет. Так их заранее к грузовикам цепляют, чтобы потом в воде не возиться».
Значит, все-таки собрались форсировать озеро.
Может, рассказать правду?
Вот взять прямо сейчас включить рацию и проорать туда предупреждение. Несколько фраз успею крикнуть, прежде чем прибегут «фашисты», за волосы оттянут от микрофона и разобьют губы в кровь, чтобы впредь не лезла куда не следует…
Что-то опять у меня нервишки разгулялись.
Покрутила головой вокруг, но «скорую» не увидела. Где-то далеко позади стоит, ближе к хвосту колонны. Впрочем, она там всегда и была по штатному расписанию, это я не на своем месте.
Как там наш Арсенюшка?
Зато увидела одного экипированного с ног до головы в ОЗК, усаживающегося в УАЗик. И это явно был не Чекист, уж его то походку и лысину я ни с чем не спутаю.
Вот же тварь, сам на броневике поедет, а кого-то из подчиненных засунул в УАЗик — на съедение червям. Своя шкура дороже. Тем более, что очень хорошо информирован, чем для него может закончиться путешествие, вот и не рискует понапрасну.
Захрипела рация, голосом Быкова объявила минутную готовность к старту колонны.
Ну вот и все, остается только положиться на волю бога. Жаль, я молиться не умею…
Первым, естественно, поехал трактор, колеса огромные, выше меня ростом, даже если провалится в яму — не страшно. Следом, с очень большим отставанием в воду стали заезжать грузовики, тронулся и потихоньку пополз наш МАЗ. Вода моментально замутнела, разглядеть глубину стало невозможно. Озеро простиралось почти до самого горизонта, лишь где-то там, вдали, была видна тоненькая желтая полоска песка.