Последняя буква Севера

Винчестер Лина

– Давайте убирать со стола, – говорит мама, натянуто улыбнувшись.

Мы подхватываем тарелки и стаканы, а Рут с грустью провожает взглядом яркую машину, пока та не исчезает с горизонта.

Глава 19 Эмоциональные горки

Остаток дня я решаю посвятить себе и своему ментальному здоровью. Никаких соцсетей и скроллинга ленты в поисках насмешек надо мной, никаких мыслей о ПАКТ, лишь я, сериалы и альбом для рисования.

К тому моменту, когда на улице темнеет, у меня готово несколько карикатур с Бри Ван де Камп из «Отчаянных

домохозяек» с ее фирменным лимонным пирогом, на экране ноутбука идет шоу «Одиночество в сети», и я абсолютно расслаблена, разве что в мысли то и дело врывается поступок Джейка. Не знаю, позвонить ему или лучше написать, чтобы сказать спасибо за то, что заступился. Или же лучше будет дождаться завтрашнего утра?

От размышлений меня отвлекает стук в дверь.

– Я открою! – кричит мама. Через мгновение она появляется на пороге моей комнаты с загадочной улыбкой на губах. – Это к тебе. Оливер.

Воздух застревает в легких, а в животе просыпается рой бабочек.

– Скажи ему, что я сейчас.

Отбросив карандаш, я поднимаюсь и заглядываю в зеркало. Расчесав растрепавшиеся волосы, наспех подкрашиваю тушью ресницы и выхожу в гостиную.

Мама уже усадила Олли за стол и поставила перед ним тарелку с печеньем. Заметив меня, Оливер взмахивает рукой, на его лице отражается сочувствие, и я только в этот момент понимаю, почему он пришел.

– Как ты, Мик?

Поджав губы, качаю головой, молча умоляя Олли не говорить о том, как на моих джинсах оказалось пятно.

– Все в порядке, устроила себе ленивый день.

– Тогда я пришел испортить твои планы. – Барабаня пальцами по столу, он поворачивается. – Миссис Рамирес, отпустите Микки со мной в парк аттракционов? Там наконец-то починили «Молнию», сегодня открытие.

– Та самая горка с мертвой петлей? – Опустив перед Олли кружку с кофе, мама прикладывает ладонь к груди. – У меня кровь стынет в жилах, как только думаю о ней.

– Она совершенно безопасна.

– Я видела, как паре ребят там оторвало головы.

– Это был фильм «Пункт назначения», мам. – Усмехнувшись, я складываю ладони в молитвенном жесте. – Ты ведь разрешаешь?

– Чтобы в десять была дома. И, пожалуйста, будьте осторожны.

Возвращаюсь в комнату и, наспех надев толстовку, завязываю волосы в хвост. Шагаю к выходу, но торможу у раскрытого ноутбука. По уговору я должна посоветоваться с Джейком о том, как мне поступить, но мне не хочется этого делать лишь по одной причине: он вполне может настоять на том, чтобы я выставила Оливера за дверь, а я действительно хочу провести с ним время и покататься на аттракционах. Я хочу побыть со своим лучшим другом.

С кухни доносится смех мамы и Олли. Закусив губу, трясу ногой, раздумывая еще немного, а затем подхожу к ноутбуку и открываю чат с Джейком.

Микки Рамирес: Знаю, что ты теперь мой разум и действия, но я собираюсь пойти гулять с Оливером. Мне это нужно. Нарушаю договор, но при этом хочу быть честной.

Не дожидаясь ответа, я выхожу из комнаты.

***

По дороге к парку аттракционов Олли говорит на отвлеченные темы. Он рассказывает что-то о репетиции, но я почти не слушаю

и смотрю лишь на то, как ветер врывается в приоткрытое окно и развевает его светлые волосы.

В этот момент я понимаю, что данное Констанс прозвище «Тряпка» даже слишком подходит мне. Когда речь заходит об Оливере, я становлюсь бесхребетной тряпкой, забывающей о гордости. Я готова сорваться к нему, бросив важные дела, но при этом рядом с ним я болезненно счастлива, мой организм вырабатывает эндорфины, а может, и что-то посложнее. Формула, которую мне ни за что в жизни не разгадать.

Вдали темнеющего неба парк аттракционов пестрит неоновыми огнями, от одного лишь вида очертания горок и косых лучей колеса обозрения я испытываю детский восторг.

Мы долго ездим по парковке в поисках свободного места. Кажется, новость о починке аттракциона в Уэст-Мемфисе проигнорировал только ленивый.

– Готова поспорить, что очередь на «Молнию» заканчивается где-то на границе с Оклахомой.

– Ничего. Я дольше ждал, пока ты вытянешься в росте для проходного порога на горки, помнишь?

Рассмеявшись, я киваю, отстегивая ремень безопасности. Я ненавидела мерную стрелку со шкалой, стоящую у входа на аттракцион. Олли был выше меня и уже мог кататься без сопровождения взрослых, и это был настоящий праздник, потому что наши родители категорически запрещали нам кататься на подобных аттракционах. И хоть двери к горкам стали открытыми для Оливера, он из солидарности ко мне ждал, пока я подтянусь в росте, чтобы мы смогли прокатиться вместе впервые.

Заглушив двигатель, Олли не спешит выходить из машины.

– Все боюсь спросить. Как ты, Мик?

– Ты про брусничный соус на моей заднице?

– В том числе. У нас с тобой в последние дни не ладится, я толком не поддержал тебя в боулинге, на ланче ты села отдельно, между нами какое-то напряжение. И я… Я не хочу, чтобы мы отдалились друг от друга.

Светлые воспоминания о детстве сменяются мыслями о нынешней реальности, и во рту появляется горький привкус. Легкость тоже испаряется, и мне совсем это не нравится.

– Давай сегодня не будем об этом? – предлагаю я. – Никаких разговоров о бывших, нынешних, новеньких и прочее, идет? Просто ты, я, куча аттракционов и еще попкорн с карамелью.

– Поверить не могу, что дружу с человеком, который любит сладкий попкорн. – Открывая дверцу, он вздрагивает в притворном ужасе, чем заставляет меня рассмеяться. – Нет, серьезно, это извращение. Все равно что пицца с ананасом.

Увидев очередь к «Молнии», мы с Олли одновременно издаем стон. Ощущение, что в очередь выстроился весь Уэст-Мемфис, и я не уверена, что мы успеем прокатиться до закрытия.

– Может, пока в тир или на колесо обозрения? – предлагает Оливер, сжимая в руках билеты.

Над парком с металлическим грохотом проносится вагонетка и делает мертвую петлю: слышится оглушающий визг и смех. На секунду представив себя в мертвой петле, я чувствую прилив адреналина, а в животе становится щекотно.

– Нет, мы дождемся своей очереди, – настаиваю я.

– Схожу пока за хот-догом.

– Я бы не советовала. – Указываю на парня, которого тошнит в урну неподалеку от «Молнии». – Если не хочешь так же, конечно.