Последняя буква Севера
Шрифт:
Выдохнув дым, он легонько толкает меня локтем.
– За случайности не благодарят, Микаэла.
Я поворачиваю голову. Едва заметно улыбнувшись, Джейк подмигивает.
– Мне самому хочется верить, что это случайность. Потому что… – Поморщив нос, он покачивает головой. – Ну, сама понимаешь. Какой бы стервой ни была Пайпер, она в первую очередь девушка. Это было низко с моей стороны.
Прищурившись, я внимательно рассматриваю его лицо. Джейка Элфорда сложно вывести на эмоции, поэтому догадка сама собой слетает с моих губ.
– Она ляпнула
Он не успевает ответить, потому что перед нами появляется Ник.
– Вот вы где.
– Бэйли ушла? – спрашиваю я, оглядываясь.
– Конечно ушла, – отвечает за него Джейк. – Она его отбэйлила.
Рассмеявшись, Ник забирает из пальцев друга сигарету и затягивается.
– Она потрясающая в гневе, правда? – Он выглядит таким вдохновленным, будто Бэйли призналась ему в любви. – Кстати, Микки, тебя там Олли ждет на скамейке напротив палатки с хот-догами.
– Он с Констанс?
– Нет, они теперь в ссоре. Вот кто точно страшен в гневе, так это Констанс. Думаю, следующий ураган, который накроет Арканзас, можно смело называть в ее честь.
От его слов мой желудок больно скручивается. Стыдно признаваться, но обычно, когда Олли ссорится с Констанс, я испытываю радость и надежду на то, что их отношениям действительно пришел конец, но в этот раз я чувствую себя виноватой потому, что ссора явно произошла из-за меня.
– Что ж, я тогда пойду, – говорю я, попятившись. – Спасибо, что провели на «Молнию» без очереди, парни. Было здорово.
– Без проблем. – Ник салютует пальцами. – Эй, Микки, сделай одолжение. Можешь убедить Бэйли признать вслух, что я секси?
– У нее есть парень. И ты в курсе, что совсем не секси говорить слово «секси»?
– Как наличие парня влияет на мою очевидно объективную сексуальность?
– Ты прав, я постараюсь сделать все возможное, чтобы она перестала себе врать и отрицать очевидное, Ник.
– Вот поэтому ты мне и нравишься.
Закатив глаза, Джейк подталкивает друга в сторону и взмахивает рукой на прощание.
Пока я иду к палатке с хот-догами, то ловлю себя на том, что почему-то никак не могу перестать улыбаться, но, когда замечаю поникшего Олли, сидящего на скамейке, мое хорошее настроение мигом испаряется. Уперевшись локтями в колени, он смотрит перед собой и выглядит так, словно мыслями находится далеко отсюда.
Я присаживаюсь рядом. Какое-то время Оливер молчит, а затем поворачивает голову и выдает натянутую улыбку.
– Можешь не притворяться, что все в порядке. Мне жаль, что вы поссорились.
Кивнув, он наклоняется ближе, чтобы поддеть меня плечом.
– Можешь не притворяться, что тебе жаль.
– Ладно, поправочка: мне жаль, что вы поссорились из-за меня.
– Дело не только в тебе, Мик. Мы ссоримся все чаще по поводу и без, я не знаю, что делать. – Сжав переносицу, Олли покачивает головой. – Я сам себя не узнаю. Постоянно ревную, не доверяю, у меня начинается паранойя, если она не берет трубку, и я… Господи, стыдно признаваться. – Невесело усмехнувшись, Олли пробегается
– Это нормально, учитывая то, что произошло в прошлом.
– Нет, не нормально. Даже когда она говорит мне «я люблю тебя», мне кажется, что этого недостаточно. Хочется, чтобы она говорила это громче, увереннее, постоянно. Мне самому от себя тошно. Единственный плюс в этом состоянии – я стал писать больше песен, которые, конечно же, совсем не нравятся парням. Уверен, что они отметают все мои идеи только потому, что тексты пропитаны обращением к Констанс.
На лице Оливера написаны волнение и страх, которые передаются и мне. Обычно его глаза горят, в них отражается любовь к жизни, к людям и даже к самым повседневным мелочам, которым многие не придают значение. Олли никогда не жалуется на плохую погоду, скверный фильм или пробки. Он словно соткан из яркого света, и этот свет медленно гаснет рядом с Констанс.
Я думала, что больно видеть любимого человека в счастливых в отношениях с другой, но я ошибалась. Видеть, как твоего любимого человека ломают изнутри и делают несчастным – то, что действительно разбивает сердце. И меня убивает мысль, что я никак не могу помочь Оливеру в этой ситуации.
– Олли. – Сев ближе, я беру его теплую ладонь в свою. – Я знаю, что ты любишь Констанс. И ты не можешь отпустить то, как она поступила с тобой в прошлом. Но сейчас вы вместе. И если вы вместе, это значит, что перед этим ты должен был простить ее. Ты должен научиться заново доверять ей, потому что иначе отношения не будут работать, и вы оба будете несчастны. Если человек хочет изменить, он это сделает, и никакой контроль второй половинки его не остановит.
Олли чуть крепче сжимает мою ладонь, явно не желая слушать о возможных изменах, но при этом не перебивает меня.
– Попробуйте начать все заново, словно впервые. Новый учебный год, чистый лист, понимаешь? Если сможешь отпустить прошлые обиды, то сам удивишься, насколько легче тебе станет.
Постукивая большим пальцем по тыльной стороне моей ладони, Оливер молчит какое-то время. Он изредка кивает то ли моим словам, то ли своим мыслям, а мне ничего не остается, кроме как сидеть рядом и наблюдать за тем, как блики неоновых огней аттракциона пляшут на его красивом лице.
– Ты права, Мик, чертовски сильно права. – На губах Олли наконец-то появляется искренняя улыбка. – Откуда столько мудрости об отношениях и втором шансе?
– Реалити-шоу, – отшучиваюсь я.
Мне хочется ответить, что меня этому научила школа, где люди порой бывают слишком жестоки. И если держать обиду на каждого и постоянно думать о злости на обидчиков, то можно растерять самого себя, забыть, чего ты хочешь и что любишь. Ты вытесняешь сам себя и даришь бесполезной обиде свое время и эмоции. Обида – самая бесполезная трата времени. Зачем она нужна, если есть возможность просто сделать вывод и идти дальше?