Последняя буква Севера

Винчестер Лина

– Просто для фото, – выдавливаю я, не найдя лучшего ответа.

– Тогда посмотри на себя, на язык тела. Держишь его за шею, смеешься и чувствуешь себя комфортно. Это точно не игра, потому что я помню, как ты позируешь.

– Эта улыбка посвящена Пайпер.

– Можно вопрос? – Бэйли делает долгую паузу, которая мне совсем не нравится. – Что на самом деле происходит между вами с Джейком?

Хотела бы я сама знать ответ на этот вопрос. Крепко зажмурившись, я откидываюсь на спину и сжимаю

переносицу.

– Не знаю, но у меня от него в животе летучие мыши.

– Ты имеешь в виду бабочек?

– Нет. Самые настоящие мыши, жуткие и уродливые.

– Звучит ужасно.

– Вот именно.

В эту самую секунду я чувствую острую необходимость рассказать Бэйли абсолютно все. Мы, конечно, еще не лучшие подруги, но однажды можем прийти к этому, верно? У Бэйли есть отношения, она считывает язык тела или думает, что считывает. У нее есть опыт, в котором я отчаянно нуждаюсь. А еще хочется выговориться по поводу чувств хоть кому-то кроме мамы.

Не спрашивая разрешения, я вываливаю на Бэйли всю историю. Наше с Джейком детство, его переезд и разрыв дружбы. Следом рассказываю об Оливере и Констанс, об измене, о том, как я собиралась признаться. Затем о неприятном разговоре с Джейком, а также о нашем договоре. Об извинениях Элфорда и кулоне-медиаторе на его шее. Я пересказываю весь сегодняшний день и, наконец, замолкаю.

Бэйли долго молчит, и боюсь, что она уснула.

– Ты еще тут? – спрашиваю я, поджимая пальцы на ногах.

– Да, просто пытаюсь переварить. Это… Все сложнее, чем я могла себе представить. Эм, ладно, есть один способ, чтобы разобраться в своих чувствах, вычитала этот совет в одной статье. Закрой глаза.

Опустив подбородок на прижатые к груди колени, я прикрываю веки.

– Закрыла.

– Теперь представь, что тебя целует Оливер. Что ты почувствуешь?

– Наверное расплачусь от счастья, – с улыбкой говорю я.

– Ладно, а теперь представь, что тебя целует Джейк. Что ты теперь чувствуешь?

– Я ударю его и побегу мыть рот с мылом, – без раздумий отвечаю я, морща нос.

– Уверена?

Представив нас с Элфордом целующимися, я вздрагиваю.

– Да, на все сто процентов.

– Но что-то ведь тебя к нему тянет, не будем брать в счет богоподобную внешность. Должно быть что-то еще.

– Ну, не знаю. От него очень вкусно пахнет, как от плитки шоколада.

– Это… Он типа что, как Вилли Вонка?

– Нет. – Рассмеявшись, я тянусь к кружке с остывшим кофе и делаю глоток. – Запах мужского парфюма и в конце такой шлейф с нотками горького шоколада, и этот аромат остается даже после того, как он уходит. Тебе придется понюхать его, чтобы понять.

– Спасибо, но мне есть кого нюхать. Ладно, вернемся к твоему ответу про то, что тебе противно представлять

вас целующимися. Думаю, все дело в том, что ты зачастила с путешествием в прошлое, в место, где он был твоей опорой, вот тебе и кажется, что проснулись какие-то чувства, – уверенно говорит Бэйли. – Либо ты врешь сама себе. Знаешь, мой психолог посоветовал мне вести видеодневник, может, тебе стоит сделать то же самое? Это все равно что вести диалог с кем-то близким, помогает разобраться в себе, особенно когда пересматриваешь спустя время.

После слов Бэйли мне становится спокойнее. Мои мысли о симпатии связаны с прошлым, а то, что Джейк в последнее время проявляет себя как хороший парень – стирает временную границу, из-за чего я путаюсь.

На том конце слышится стук, и Бэйли вскрикивает.

– Что ты здесь делаешь?! – возмущенно шепчет она.

– Привлекаю твое внимание и напоминаю о себе. Теперь я понял, как унизительно чувствуют себя девушки, которые бегают за мной.

Готова поклясться, что это голос Ника Ровера.

– Я бы не залез к тебе в окно, если бы ты брала трубку. Целую вечность пытаюсь дозвониться, нам пора.

– Ник Ровер правда залез к тебе в окно? – спрашиваю я. – Господи, если его увидит Мейсон, то он его убьет.

– Если это произойдет, то я совсем не расстроюсь, – тараторит в трубку Бэйли. – Прости, Микки, я должна идти, перезвоню позже.

Бэйли сбрасывает звонок, а я еще какое-то время сижу с прижатым к уху телефоном, пытаясь понять, что за дела у нее с Ником.

– Микки, к тебе гости! – кричит мама.

Раздается стук в дверь, а затем я слышу голос Оливера:

– Мик, это я. Можно?

От удивления слова застревают в горле. Подскочив с кровати, я бросаюсь к двери и открываю ее. Не успеваю и рта раскрыть, как Олли крепко обнимает меня.

– Я только узнал обо всем этом дерьме, Мик. Мне так жаль.

Прикрыв веки, я обнимаю Оливера в ответ и тону в чувстве тепла и безопасности. Отстранившись, он рассматривает ссадины на моей щеке и крепко сжимает челюсть.

– Черт возьми.

– Все в порядке, правда. Что ты здесь делаешь? Я думала, что ты под домашним арестом.

– Джейк зашел и рассказал, что произошло. Мама тоже в курсе, поэтому отпустила к тебе.

Шагнув вперед, Олли проводит ладонью по волосам и садится на край кровати. Оперевшись локтями на колени, он сцепляет пальцы в замок и выглядит более чем суровым, словно собирается отругать меня.

Прикрыв дверь, я прислоняюсь к ней спиной и постукиваю пяткой по полу в нервном ожидании того, что он скажет. В моей комнате так тесно, что вдвоем мы с Оливером занимаем почти все пространство, а его тяжелый взгляд словно сужает комнату до размера мышиной норы.