Последняя инстанция. Расследование
Шрифт:
– Что сказали эксперты? – сухо спросил я.
– Да экспертов видом не напугаешь, они всякого насмотрелись, – охотно объяснил старший лейтенант Антонов. – Мы немного… растерялись. Она, понимаете, сидит, глаза открыты и улыбается. Как будто живая…
Татьяна была мертва уже давно, уже очень и очень давно. Я не стал объяснять это молоденькому старлею. Тело ещё двигалось, существовало, потребляло водку немалыми дозами. А вот душа давно жила ожиданием мести. Она терпеливо дождалась своего часа, часа отмщения, и упокоилась с миром. Ничего этого я не стал объяснять. Дежурный нашёл мою визитку на столе и подумал, что для меня может быть важно известие о смерти.
– Правильно
– Да, – бодро отрапортовал старший лейтенант Антонов. – Василий Макарович тут.
– Дай ему трубочку!
Макарыч долго не разглагольствовал.
– Привет, Сергеев! Тебе не кажется, что мы в последнее время как-то неприятно часто стали пересекаться? Что-то ты мне уже надоел. Чего тебе? Причина смерти некриминальная, так что, спи спокойно. Смерть, скорее всего, от остановки сердца, что при подобном образе жизни совершенно понятно. На отравление не похоже абсолютно, на инфаркт-инсульт тоже, хотя можем проверить, если будет распоряжение. А так даём заключение, что смерть без криминала, и отправляем в морг.
– А от чего она могла умереть? – спросил я. – Вернее, от чего сердце могло остановиться так внезапно? И почему… почему она улыбается?
– Ну, насчёт внезапно, это дурацкий вопрос. Судя по визитке, ты общался с ней. Видел, сколько она пила и какую дрянь. Бутылок на столе, под столом, у дивана, у кресла просто море! Это, конечно, не отравление. При отравлении она выглядела бы совсем по-другому. Её бы рвало, она лежала бы на полу, а не сидела спокойно на диване. Просто организм отказал. Видимо в момент смерти она чувствовала себя великолепно. А улыбалась… Ну, настроение у неё было хорошее. Села на диван, выкурила последнюю сигарету и спокойно, с удовольствием и улыбкой, отошла в мир иной. Если будешь настаивать и обещаешь привезти предписание, мы, конечно, отправим её на Екатерининский. Но я тебе не рекомендую время терять. Всё, что там найдут, это немалое количество алкоголя в крови и всё. Ни яда, ни препаратов каких-либо мы там не найдём.
– А если всё-таки она таблеток каких-нибудь наглоталась?
– Да нет, Сергеев, не мудри. Я не видел вокруг никаких пустых упаковок, ни в комнате, ни в мусорном ведре… Хотя тут вся квартира, как одно сплошное мусорное ведро. Вряд ли она стала бы прятать упаковки от таблеток. Какой смысл? Если ты собрался на тот свет, не всё ли тебе равно, найдут пустые конвалютки или не найдут? Да и от любых таблеток ей стало бы плохо, она бы прилегла, упала бы, но не осталась сидеть вот так… Да, зрелище, конечно, ещё то! Надо ей хоть глаза закрыть. С улыбкой уже ничего не сделаешь… А она у тебя где-то проходила, что ли?
– Да, по одному старому делу, даже не свидетель, а, скорее, потерпевшая.
– Видать, здорово потерпевшая, если так своей жизнью распорядилась. Квартира-то не на один миллион зелёных потянет. Если отмыть её, конечно… А запустила!..
– Спасибо, Василий Макарович! До встречи!
– Типун тебе на язык, Сергеев! Ты, конечно, мужик хороший, но век бы тебя не видеть!
Жанна продолжала что-то кромсать на столе, повернувшись ко мне спиной. Я немедленно связался с Сашкой. Попросил его не в службу, а в дружбу:
– Сашка, выручай! Рябцева умерла. Там сейчас наряд с экспертами работает…
Жанна вскрикнула и уронила на пол нож. По её руке струилась кровь. Я бросил трубку на стол и кинулся ей на помощь. Порез был не очень глубокий. Жанна держалась за кисть и смотрела на меня почти с ненавистью.
– Как же ты так? – только и смог спросить я.
– Да потому что я просила тебя, – Жанна буквально
Я быстро нашёл в холодильнике перекись водорода, притащил из аптечки бинт и попытался остановить кровь. Не тут-то было. Перекись не помогала, бинты тут же промокали насквозь. С огромным трудом, минут через десять нам всё же удалось победить кровотечение. Жанна была бледной, как смерть. Я отвёл её в комнату и уложил на диван.
– Полежи немного, отдохни. Я сам всё доделаю. Ты мне скажешь, как, и я доделаю. Лежи. Я быстро, – с этими словами я бросился на кухню, где уже в течение минут пяти надрывался телефон. Звонил Сашка.
– Что случилось? Что у вас там за крики? Что с Рябцевой случилось? От чего она умерла? – Сашка засыпал меня вопросами.
– Жанна палец порезала, еле-еле кровь остановили, – я старался отвечать как можно спокойней. – Рябцева умерла оттого, что не надо было столько пить. Это, кстати, и тебя касается. Если не хочешь, чтобы тебя вот так же одним далеко не прекрасным утром нашли недостаточно тёплым, завязывай! У меня к тебе огромная просьба. Дай мне один выходной! Сделай то, что по идее должен был бы сделать я. Сгоняй к нашим в прокуратуру. Я сейчас туда позвоню, всё улажу. Забери запрос в ГБР, смотайся туда и возьми всю информацию по недвижимости Рябцевой. У неё три квартиры, может и больше. Посмотри, на ней они или переоформлены на кого-то. Меня интересует вся её недвижимость. И ещё! Попробуй найти нотариуса, который занимается её буквой. Наследные дела все по буквам оформляются. Так вот, найди её нотариуса, который будет заниматься её наследными делами, и под страхом смерти выведай у него срочно, на кого составлено завещание Рябцевой. Вот, вроде и всё. Сделаешь? – я перевёл дыхание. За моей спиной стояла Жанна. Я даже не заметил, когда она появилась в дверном проёме, и не знал, какую часть разговора она слышала.
– Угу! Уже лечу, – бодро ответил Сашка. – Только ты там с этим, с пальцами, не забудь вызвонить своих. А то я зря смотаюсь. Они же не приколоченные в выходной там сидеть.
– Кто-нибудь там обязательно есть. Я сейчас же туда звоню, можешь выезжать уже. Отзвонись потом, лады?
– Лады, лады, – недовольно протянул Сашка. Очень ему не хотелось тратить свой выходной на работу. – Я только не совсем уверен, что за один день мы всех найдём. Нотариус может быть в отпуске. По опыту знаю, если дела не в архиве нотариальной палаты, а ещё в делах нотариуса, то ни под каким страхом смерти информацию не получить. С ГБР понятно, если до четырёх успею, вытрясу из них всё, да и то, знаешь, в последний раз они на такой же прокурорский запрос что ответили? «Вся информация будет передана вам в соответствии с законом». И припёрли её аж через неделю. В общем-то, всё по закону. Это они так изгаляются за последнюю проверку, после которой у них там вся верхушка была снята. Нарушений в общей сложности вскрылось больше, нежели они по списку услуг оказывают.
– Ладно, Сань, – я снизил голос и покосился на Жанну, которая опять стояла у стола и пыталась одной рукой почистить лук. – Я тебя просил меня подменить вовсе не для того, чтоб ты мне сейчас по ушам ездил. Дай с человеком пообщаться, – я с несвойственной мне нежностью взглянул на узкие плечики Жанны, едва прикрытые крошечной, почти кукольной маечкой, – мы же больше недели не виделись!..
– Всё. Умолкаю. Общайтесь, общайтесь! Вечером отзвонюсь.
Глава 43