Последняя любовь Аскольда

Шатрова Наталья

Почувствовав сквозь тонкую рубаху взбунтовавшуюся мужскую плоть, женщина застонала и опустилась на землю.

– Что ты делаешь со мной, – прохрипел Бажан, не в силах совладать с собственным вожделением.

– Молчи, молчи, – прошептала Ярина в упоении.

Пусть будет так: нынче он принадлежит ей. Она не упустит удачу и будет держать ее столько, сколько сможет. А далее – как боги пожелают.

Похожие мысли бродили и в голове Бажана. Он глядел на прекрасную женщину, лежавшую у его ног, и не мог поверить, что она

в его власти. Знают боги, он долго сопротивлялся, но какой смертный устоит, когда ему так беззастенчиво предлагают себя? Бажан столько раз представлял ее, трепещущую, в своих руках, что теперь, когда желанная так близко, он не собирался прислушиваться к голосу рассудка, заставлявшего бежать прочь.

Между тем, не догадываясь, какие мысли теснятся в голове князя, Ярина взяла его ладонь, приложила к своей щеке, потом поцеловала ее и слегка куснула. Эти простые действия отозвались молнией в мужском теле, опалив его огнем вожделения. Бажан упал на колени рядом с женщиной и принялся лихорадочно стягивать с нее рубаху, но завязки не поддавались, и он в сердцах дернул. Раздался треск холста, и в его руках оказались две половинки рубахи. Князь в недоумении уставился на лохмотья, не зная, что с ними делать. Ярина не выдержала и рассмеялась. Смех ее будто разорвал сдерживающее князя благоразумие. Он решительно стал стягивать с себя одежду, не сводя взгляда с белых грудей женщины, равномерно поднимающихся в такт учащенному дыханию.

Князь упал на Ярину, прижав ее к земле. Женщина извивалась под ним и стонала, и стон ее отдавался сладостью в сердце. И в последний миг наслаждения он будто излил всего себя, без сил распластавшись на мягком женском теле.

Ярина ласково провела по рыжим густым волосам любимого, коснулась пальцами шрама на его щеке. Эти движения привели его в чувство. Он встал и поспешно начал одеваться. Женщина натянула на себя рубаху, но разорванные куски не желали прикрывать ее белого роскошного тела. Рубаха была безнадежно испорчена.

Ярина тоскливо вздыхала, пробуя завязками скрепить рубаху на груди.

– Да, в таком виде страшно показываться перед очами моей матушки, – невольно улыбнулся князь и удивился, заметив на щеках женщины вспыхнувший румянец стыда.

Бажан поднял с земли свою накидку и набросил на плечи Ярины.

– Спасибо, Бажан.

Слова были произнесены ласковым завораживающим голосом, и у мужчины вновь возникло желание повалить женщину на землю и предаться неудержной страсти. Но солнце уже садилось, и пора было возвращаться назад, пока усадьбу не закрыли. Стучать же в собственные ворота, стоя рядом с полуголой женщиной, князь решительно не мог.

Они не стали возвращаться на поляну, где народ еще веселился, а прошли сквозь лес по едва заметной тропинке и оказались на краю колосящегося поля, за которым находилась усадьба.

Поскольку почти все дворовые еще не вернулись с гулянки, ворота были открыты, и князь с женщиной прошли через них почти никем не замеченные.

Только княгиня незаметно смотрела на них из оконца, подмечая и ленивую походку сына, и плащ его, накинутый

на плечи вдовы. Княгиня удовлетворенно усмехнулась: сын внял ее настойчивым просьбам и начал совращение золотой птички.

Ярина, настороженно оглядевшись и удостоверившись, что их никто не видит, поспешно сняла накидку и, отдав ее Бажану, быстро метнулась в свои покои.

Повалившись, не раздеваясь, на свое ложе, женщина удовлетворенно вздохнула. В свой Ярилин день она добилась для себя подарка: возлюбленный не смог устоять перед ее чарами. Теперь он в ее руках.

Ярина верила, что мимолетная близость обязательно обернется любовью на всю жизнь. Она даже мысли не допускала о том, что князь мог воспользоваться ее добровольным приглашением, а назавтра снова стать равнодушным, и от всей души благодарила Ладу, подарившую ей неземное счастье.

Глава седьмая

Ярина выглянула в окно – небо заволокло серыми пасмурными тучами – и печально вздохнула. День полностью соответствовал ее настроению. С Ярилиного праздника прошло несколько дней, а Бажан за это время ни разу в ее сторону даже не посмотрел.

Как же она была наивна, предаваясь мечте о любовных отношениях с князем! Неужели для него их связь лишь ни к чему не обязывающая забава, удовлетворившая его похоть? Чисто по-женски в это не хотелось верить. Ярина не холопка какая-нибудь, а почтенная вдова, и не позволит, чтобы ею пренебрежительно попользовались без всяких обязательств.

Может, поговорить с князем? Узнать, отчего он ее избегает?

Легок на помине, Бажан появился во дворе и направился к конюшне. Ярина отпрянула от окна. Вот благоприятный момент! Надо перехватить князя, пока он куда-нибудь не ускакал, и наедине выложить ему все, что она думает о его поведении.

Ярина выбежала из светелки, прошла к конюшне, но перед закрытой дверью вдруг остановилась. Зачем она сюда прибежала – впопыхах, босиком? Она совсем с ума сошла от любви! А если кто увидит? Пересудам конца не будет. Сраму не оберешься.

Решимость испарилась, и женщина уже повернулась, чтобы бежать назад, но дверь вдруг открылась.

– Ярина? Что ты делаешь здесь?

Ярина, позабыв о бегстве, протиснулась бочком мимо него в конюшню. Дверь за спиной хлопнула, и женщина резко обернулась, попав тут же в объятия Бажана.

– Ты ко мне пришла? Ты преследуешь меня, красавица? – жарко зашептали губы ей в ухо.

– Да.

Ярина потеряла способность здраво мыслить. Мужчина был рядом: любимый, родной, дорогой – разве можно устоять? По телу прошла волна острого возбуждения.

Бажан подтолкнул женщину к углу и повалил на кучу сена. Тут же он нашел ее рот и впился в него горячими губами. Сладкие поцелуи, блуждающие по телу руки сводили с ума. Ярина обняла его и отдалась блаженной неге, позабыв, что пришла сюда для серьезного разговора.

После быстрого утоления страсти Бажан встал, натянул штаны, не обращая на женщину, лежащую на сене, внимания. Продолжая сосредоточенно глядеть прямо перед собой, он открыл дверь, вывел из стойла коня, резко вскочил на него и ускакал.