Последняя любовь лейтенанта Петреску
Шрифт:
– А то вы не видите?! – огрызнулся шофер.
– Я не о нем, – бросил на землю тело стажера Балан, – я имел в виду: зачем вы не выкидываете и газету?
– А что я по-вашему, – зло бросил водитель, – читать буду, когда вам в очередной раз плохо станет?
– Логично, – подумав, ответил Балан, – а теперь давайте предадим тело несчастного земле.
– Нет, не могу, – испуганно замахал руками водитель, – и вам не советую!
–
Водитель засопел:
– Вы ведь говорили ему, что мы с ним спустимся по Днестру до Бендер. Говорили?
– Ну, да.
– А ведь мы его закопаем здесь, получится, что вы – клятвопреступник.
– Действительно. Вот уж не подумал. Но, разве это так уж страшно, учитывая, что вы только что его убили?
– Нет, – не согласился шофер, – я не убил, а выполнил приказание. А вас за язык никто не тянул.
– Ладно, – согласился Балан, – не гореть же мне в геене огненной всю жизнь после смерти. Давайте, помогите-ка мне бросить его в машину.
– А это еще зачем? – удивился в свою очередь водитель.
– Довезем его вниз по Днестру до Бендер, а там – бросим. И обещание будет выполнено.
Стажер застонал и приоткрыл левый глаз. Водитель вздохнул, и стал заворачивать камень в газету. Балан страдальчески зажмурился, и отошел к машине. Водитель с презрением посмотрел ему вслед, и присел на корточки над стажером. После двух глухих ударов Дан вернулся к телу:
– Надеюсь, – иронически поинтересовался он у шофера, – на этот раз все?
– Вроде бы да, – растерянно ответил тот, – а ведь раньше получалось с первого удара. Это все отсутствие учений. Теряю квалификацию.
– Каких еще учений? – Балан закурил, присев на тело.
– Раньше мы каждый год выезжали на учения, – пояснил шофер, – ну, и отрабатывали, так сказать, учебные задания.
– Много народу пришил? – деловито брякнул Балан.
– Это неважно, – замкнулся шофер, – вечно вас, ботаников, на кровь и ужасы тянет… Эй, нет, нет! Не на меня, черт бы тебя побрал! На него!
Балан, проблевавшись на покойника, укоризненно заметил:
– Я, между прочим, человек нервный, потому что интеллигент. А теперь давайте бросим его в Днестр, и пусть спускается по реке к Бендерам. А если его найдут, свалим все на приднестровскую госбезопасность!
Шофер одобрительно заржал. На его смех таким же звучным ржанием ответил табун лошадей, пасшихся на том берегу. Насовав за пазуху
– А знаете, – сказал в пути водитель, – из вас неплохой сотрудник получается. Только слишком жалостливый. Пока.
– Выпить хотите?
– Давайте.
Шофер выпил оставшийся коньяк, и закурил. Темнело.
– У меня еще есть, – осторожно сказал Балан. – Хотите?
– Вы настоящий товарищ, – закивал водитель, – давайте, конечно.
– А мы не разобьемся? – испугался Балан.
– Что вы. Машин на этой дороге нет, вожу я даже будучи пьяным хорошо, а если дорожную полицию встретим, все равно документы СИБовские. Отпустят.
– А неплохо, – развеселился Балан, – быть агентом, завербованным вашей организацией.
– Это точно, – рассмеялся шофер. – Ну, так где ваша выпивка?
– Вот, – протянул маленькую бутылку водителю Балан, – пейте на здоровье.
– Сначала вы, – сказал, собравшийся было хлебнуть водитель.
– Ну, вы и параноики в вашем СИБе, – рассмеялся Балан, и глотнул. – Видите? Жив, здоров.
– Пожалуй, действительно нервы сдают.
– А чего вы нервничаете? – фыркнул Балан, – человека, что ли, убили?!
Водитель от души смеялся, и пил. На мчащуюся по дороге иномарку неодобрительно глазели совы, засевшие в верхушках сосен. А ряды берез уже не были видны. Шофер объяснил Балану, что березы насажали здесь русские во время советской оккупации, чтобы вытравить память бессарабцев о настоящей румынской природе. Балан, выпускник националистического лицея имени Асаки, бровью не повел.
– Нет, все-таки хорошо, – вернулся к прежней мысли Балан, – быть сотрудником СИБ. Делай, что хочешь, а тебе за это ничего не будет! Или не так?
– Конечно, так! – весело согласился шофер.
Машина, сбавляя скорость, постепенно остановилась. Балан вышел, обошел ее, открыл дверцу со стороны водителя, и вытащил того, придерживая за голову. Из раскрытого рта шофера капала пена, он с ужасом понимал, что его отравили.
– Да, – печально сказал Балан, – а ведь опытные сотрудники уверяли меня, что старый трюк с губкой во рту не пройдет…
Водитель попытался что-то сказать, но передумал, и, скребя пальцами землю, умер. Балан присыпал тело опавшими и порыжевшими от жары ветками сосен, и позвонил.