Последняя загадка парфюмера
Шрифт:
– Вы заставляете меня повторяться. Я уже говорил – у меня есть свои источники информации.
Корсак пристально посмотрел коллекционеру в глаза:
– Ольга не отвечает на звонки, дома ее нет. Мне нужно с ней встретиться.
– Далась вам эта Ольга, – поморщился Амирханов. – Ну хотите, поклянусь здоровьем, что ничего о ней не знаю? Нет? Тогда подумайте сами – на кой черт мне связываться с Ольгой? С момента развода она не имела никаких прав на имущество Виктора. Если она избегает с вами встречаться, то это касается только вас
Глеб некоторое время сидел молча. Потом кивнул и сухо сказал:
– Хорошо. Лиза готова продать картину за полмиллиона долларов.
– Полмиллиона? – воскликнул Амирханов. – Дорогой мой, но это же безумие! Картина не стоит таких денег.
– В таком случае нам больше не о чем говорить, – отрезал Глеб и сделал вид, что встает с кресла.
– Сядьте! Сядьте, прошу вас!
Корсак сел. Амирханов несколько секунд разглядывал его молча, затем произнес серьезным голосом:
– Скажу прямо, я не уверен, что Тильбох у Елизаветы Андреевны. Покажите мне картину – тогда и будем торговаться.
– Не уверены? Но ведь вы сами позвонили Лизе.
– Позвонил, – согласился Амирханов. – Но с тех пор многое могло измениться. Скажем так, у меня есть основания полагать, что картину вы проворонили.
– Что за странное предположение?
– Повторяю – у меня есть основания так полагать. Покажите мне картину, и мы сторгуемся. Вы назвали заоблачную цену, но, так и быть, я готов ее обсудить. И еще… – Амирханов слегка наклонился к Корсаку и понизил голос: – Как я уже говорил, я щедрый человек и никогда не забываю дружеских услуг.
Корсак облизнул губы.
– Что с этого буду иметь лично я?
– Уговорите Елизавету Андреевну продать картину за триста тысяч, и сто я положу в ваш карман.
Корсак вновь облизнул губы и усмехнулся:
– Чувствую себя, как на восточном базаре.
Амирханов засмеялся:
– Но ведь я восточный человек!
– А если я не смогу достать картину? Вы что, объявите мне джихад?
Хозяин кабинета криво усмехнулся:
– Что за дикие домыслы? Нет, конечно. Между нами говоря, меня мутит от всех этих оголтелых «воинов Аллаха». Боюсь, они дальше от райских врат, чем самый отъявленный гяур, с утра до вечера пожирающий свинину. Но хватит о пустяках. Вернемся к картине. Я хочу получить ее, и я ее получу. Чего бы мне это ни стоило.
– Будьте поосторожней в выборе методов, если не хотите попасть за решетку, – посоветовал Глеб.
– Это мне не грозит. У меня слишком хорошие связи. – Он стряхнул с сигаретки пепел, снова поднял на Глеба глаза и с грустной улыбкой проговорил: – Эх, Глеб Иванович, Глеб Иванович… Скучно стало жить. Вокруг ни одного порядочного человека, одни сволочи. Впрочем, я порядочным не особо симпатизирую. В массе своей они просто неудачники и лицемеры. Вас я в виду, разумеется, не имею. При всей вашей мнимой порядочности вы такая же скотина, как и я. Ведь правда?
Глеб
9
Покинув офис восточного коллекционера, Глеб набрал номер Лизы:
– Я только что был у Амирханова, – сообщил он. – Картины у него нет. Но он в курсе того, что мы ее потеряли.
– Откуда?
– Понятия не имею. Возможно, он установил за нами слежку.
– Ой, ну вы прямо Штирлиц. Приезжайте ко мне в гости. Если увидите на подоконнике тридцать восемь сломанных утюгов, значит, все в порядке. А если… – Тут Лиза громко икнула. – Ой, пардон, я не хотела.
– Погодите… – Лицо Корсака вытянулось от внезапной догадки. – Вы что, пьяны?
– Я? Нет. Ну, может быть, совсем немножко.
– Где вы?
– В кинотеатре. У нас сегодня была громкая кинопремьера. Французский блокбастер про чудовищ, которые притворяются людьми. Я смотрела и вспоминала вас. А потом я осталась на фуршет.
– И сколько вы выпили?
– Три бокала шампанского… Ну, может, четыре… А впрочем, я не считала.
– Думаю, на этом можно и остановиться, – сказал Глеб.
– Не волнуйтесь, я уже ухожу домой… – Лиза снова икнула. Хихикнула и сказала: – Ой, кажется, я совсем не в форме.
– Я заеду за вами через полчаса.
– Не стоит. Я поймаю таксу… То есть такси. – Она снова хихикнула. – Какое смешное слово – так-си! Прямо как мерси!
– Ждите меня в холле. Я уже еду.
К кинотеатру Глеб подъехал через сорок минут. Лиза с двумя подругами курила на улице. Вернее, они курили, а она просто стояла рядом и что-то весело им рассказывала. Вся троица была сильно под хмельком.
– А вот и он! – сказала Лиза, заметив приближающегося Глеба.
– Тот самый? – спросила одна из девиц.
– Угу.
Девушки посмотрели на Корсака, затем для чего-то оглядели его брюки, захихикали и стали перешептываться. Глеб поздоровался с девицами, затем взял Лизу под руку и повел ее к машине.
– Чего это они так веселились? – спросил Глеб. – Вы рассказали им что-то интересное?
– Угу. Сказала, что у вас двадцать пять сантиметров. Видели бы вы, в какой они пришли восторг! Берегитесь – теперь эти нимфоманки объявят на вас охоту.
– Н-да, – с усмешкой произнес Глеб, – никогда не думал, что человека может так развезти от трех бокалов шампанского.
– Я и сама не думала, пока не запила шампанское конь… – Лиза икнула, – яком.
Лиза споткнулась и непременно упала бы, но Глеб подхватил ее за талию.
– Не обнимайте меня, – капризно сказала Лиза, – а то я позову на помощь.
Глеб кое-как усадил Лизу в машину, затем сел за руль и завел мотор.
– Лучшие друзья девушек – это бриллиа-а-анты… – пропела Лиза. Потом насмешливо посмотрела на Глеба, громко икнула, устало прислонила щеку к стеклу и вскоре задремала.