Последствия старых ошибок
Шрифт:
Я понял, что говорят опять обо мне. Только бы не погнали спать.
— Или словно бы в нём в определённые моменты срабатывает подсознательная программа, — продолжала Айяна. — Пока довольно трудно понять, что именно происходит. Рискну предположить, что ваши «друзья» пытались разобраться, но результата не получили. Или результат был, но остался им не понятен… Хотя, я думаю, они работали с ним и под гипнозом. Вряд ли так, как это делаем мы, потому, теоретически я могу ввести мальчика в глубокий транс и попытаться вытащить что–то непосредственно из подсознания. Как вариант. Но делать это я не советую. Возраст. Он и так слишком много перенёс. Ему нужен
— А если он сам захочет? — спросил Мерис.
— Пусть только попробует, захотеть «сам» с чьёй–то подачи, — многозначительно покачала головой Айяна.
Я молчал. Во–первых, я не понимал, что именно должен хотеть, во–вторых, чувствовал, что как только открою рот, тут же и вылечу отсюда.
— Значит, ты полагаешь, что информация в его подсознании всё–таки есть? — спросил Дьюп. — В таком случае я не понимаю Локьё.
— И я не понимаю, — тихо сказала Айяна.
— А сознательно он может помнить? Например, по инерции или по аккреации? — Колин обернулся, и глаза его блеснули в темноте. — Анджей, скажи, что–то удивило или насторожило тебя на корабле Локьё? Что–то необычное, на что ты не знал, как реагировать?
Я задумался.
Меня никто не торопил. Время, казалось, медленно крутилось внутри светового шара на столе. В голову — вообще ничего не шло, и я решил рассуждать вслух.
— Эрцог вообще странно относился ко мне. Он сразу и принимал и не принимал меня. И приближал, и отталкивал. Не скажу, что меня это удивляло. Мы были врагами, но между нами возникали какие–то человеческие симпатии. Так бывает…
— А что удивляло? — тихо «подтолкнул» меня Дьюп. Голос его подплывал в темноте как при неуверенной связи. Или это со мной что–то не так?
— Меня удивил его личный врач, — ответил я неожиданно для себя. — У него одно имя, как у Дарама. И у его ассистента тоже одно имя. А когда я спросил у ассистента, откуда он родом — тот словно бы не услышал… И ещё… — я задумался. — Не знаю, как объяснить, но… В какой–то момент все эти имена выстроились в моей голове в какой–то странный ряд… — я потёр руками виски. — Между ними есть что–то общее, хоть я и не знаю — что. Дарам, личный врач эрцога — Домато, его ассистент Элиер и… Рогард. Кто–такой Рогард, Колин? Просто поэт?
— Не просто поэт, — покачал головой Дьюп. — Рогард — один из Ушедших. Спустя примерно сто лет после первой волны массовых реомоложений, часть тех, кто прошёл эту процедуру заявили о несовместимости развития общечеловеческой морали и современной общественной идеологии. Рогард был одним из изобретателей некой новой философии человека, противоречащей принятым в Империи и Содружестве* принципам общественного управления. Понятно, что ни нашим, ни экзотианским властям это совсем не понравилось. И все упоминания о новой философской системе, к сожалению, вымарывались с самого начала. Только первые сборники стихов Рогарда находились в широком распространении, и как их потом не изымали, найти их можно. Потому его и помнят сейчас как поэта. Последователей новой философской системы очень быстро объявили государственными преступниками. Но, насколько я помню, поймать и посадить никого тогда не смогли. — Он поднялся,
— Это — к лорду Джастину. Он нас познакомил.
— Дарам — навигатор погибшего во время последнего нелинейного столкновения «Пала». — Помог мне Мерис. — У них были какие–то непонятные мне отношения с Агжеем. Из серии — маразм крепчал.
— Сам ты — маразм, — огрызнулся я беззлобно.
Дьюп вздохнул.
— Ты с ним разговаривал, Виллим?
— Было. Вашего розлива мужик. Нисколько не проще тебя или Адама. Только должность занимал пониже. Но, я думаю, сам не хотел. Монстр ещё тот был. Подошёл ко мне на Аннхелле и тихо так говорит: «Сообщите капитану Лагаль, что вы оставляете меня в своём распоряжении». Я уже открыл рот и что–то сказал, когда понял, что… Спирт в этом доме есть?
— В этом доме есть всё, — спокойно ответила Айяна, но с места не двинулась.
— Рассказывать такое на сухую я не буду, — сказал Мерис и передёрнул плечами, как от холода. — У меня от ваших штучек — мозги валятся в печень.
Айяна раздумывала ещё несколько секунд, но встала с подоконника и прошла на кухню. Оттуда она вернулась с небольшим подносом: какой–то местный крепкий напиток, шарики чёрного сахара и местный же аналог шоколада, наколотый крупными кусками. На кухне зашумел, поставленный на огонь чайник.
Мерис, ругнувшись, пролил в полутьме спиртное, и в комнате запахло по–осеннему терпко. Время во мне снова начало зависать, и я потряс головой, чтобы избавиться от этого странного ощущения. Дьюп развернулся вместе со стулом и положил руку мне на плечо, успокаивая.
— В общем, он ЗАСТАВИЛ меня сказать, всё, что ему было нужно, — продолжил, наконец, закусив сахарным шариком Мерис. — И только спустя две или три секунды я понял, что произошло. Хотел объяснить этому мерзавцу, что о нём думаю, но неожиданно спросил его о погоде…
Мерис налил себе ещё и залпом выпил.
— Это был даже не гипноз. Я всё помню. Возникало ощущение какой–то параллельности меня самого: один я говорил о чём–то с этим «Дарамом», второй — злился и пытался вклиниться. И ещё. Я думаю, этот парень точно знал, что случится в ближайшие дни. Он говорил со мной так, словно никакого «завтра» для него вообще не существовало. Да и погиб «Пал» очень сухо и просчитано. Он сцепился с «Новым Бостоном», одним из новейших кораблей экзотианской эскадры и буквально утянул его в пространство Метью. Вышли они на орбите Аннхелла, а, когда «Бостон» попытался развернутся, «Пал» воспользовался гравитационным моментом планеты и засадил ему прямо в реактор. «Бостон» потерял управление и начал падать. А еле живой «Пал» до последнего держал активированными отражатели. И, будь он хоть чуть–чуть помощнее, ему удалось бы посадить оба избитых корабля. К сожалению, отражатели не выдержали, но взрыв произошёл уже на стадии выгорания реактора антивещества, что называется, в минимальном объёме…
— Я помню, — сказал Дьюп. — Брешь в строю Локьё они проделали основательную. «Новый Бостон» входил в огневую пирамиду, направляющую движение крыла. По сути, выбив «Бостон» — «Пал» эту пирамиду развалил и дезориентировал всё крыло.
— Только предвидящий последствия мог решиться на такое, кто–то вроде тебя или Адама, — Мерис снова налил себе, а Айяна принесла чайник.
По комнате волной прокатился запах завариваемого йилана, Дьюп убрал руку с моего плеча, потянувшись за чашкой. Мне сразу стало холодно.