Посмертник. Путеводная звезда
Шрифт:
Сафронов скомандовал 'вылазить', когда полуторка, недовольно откашливаясь, остановилась в каком-то населённом пункте - едва светились занавешенные чем попало окна, перекрикивались люди, рычали двигатели, и в воздухе вместе с запахом мокрой травы висел тяжёлый дух солярочных выхлопов.
– Велено было тебя в штадив доставить - доставил, - буркнул связной.
– Сейчас сдам по описи...
Штадив! Значит, и посмертница должна быть где-то здесь! Порошин почувствовал, что обретает не только надежду дожить до рассвета, но и какую-то другую надежду,
'В самый раз тебе о девушках думать', - пристыдил он сам себя, но вопреки воле душа словно крылья расправила, и даже в голове временно прояснилось, хотя мысли уже путались от усталости.
'По описи' мага снова посадили под замок в полупустой комнатушке, но уже ненадолго. Вскоре дверь скрипнула.
– Ну, доброе утро, товарищ Порошин!
Посмертница! Маша!
– Д-доброе утро, товарищ маг-капитан...
– Было бы совсем доброе, если бы не пришлось вместо сна с вами разбираться, - заметила она, впрочем, без малейшей неприязни в голосе. Ничего страшного, просто ещё одна работа.
– Ну, и в чём у вас проблема, что сами-то скажете?
Порошин вздохнул:
– В одержимости моя проблема...
Степанцова выслушала его молча, потом заключила:
– Что с вами что-то не так, я даже на расстоянии чувствую, так что правильно вас сюда... сопроводили. Осталось выяснить, кто же прав - вы или ваш штаб. Я начну работать, а вы сидите спокойно. Понимаете же, что будет, если вы хоть пальцем двинете?
Порошин понимал - в лучшем случае посмертница его вырубит, не разбираясь, в худшем... В худшем - так отделает, что лучше б его расстреляли по дороге. Видел он последствия близких магических ударов - людей обездвиженных, лишённых разума и даже самой тонкой составляющей живого человека - души. Людей которые уже не были людьми, а только кое-как функционирующими телами.
Ему пришлось вытерпеть предварительную диагностику руками и рамкой, потом полную - с алхимическим компонентом, потом узкую - какими-то специфическими заклятиями и приборами, которых Порошин не знал. Он бы, наверно, мучился от необходимости сидеть неподвижно, вдыхать едкие пары алхимической смеси и терпеть неприятное покалывание от прямого магического воздействия, если б с ним работал кто-то другой, не Маша. Он сам не заметил, что всё чаще называет её про себя просто по имени... Кладбищенский гость притих и теперь ничем себя не обнаруживал, но маг всё равно опасался потерять над собой контроль, хотя спать хотелось неимоверно.
Посмертница же оставалась собранной и невозмутимой, хотя наверняка так же, как Порошин, с ног валилась от усталости. Один раз только она приостановилась и выдохнула изумлённо:
– Ну и ну!..
А потом снова принялась за дело.
Наконец, когда комнатка уже плавала в сизом химическом тумане, а тьма за окошком заметно посинела, Мария остановилась, встряхнула кистями, сбрасывая напряжение, и устало сказала:
– Всё... Какой же вы интересный человек, оказывается, товарищ Порошин.
– Интересный?
–
Порошин на несколько мгновений потерял дар речи, а потом глупо спросил:
– Что?
– Начнём с того, что вы подверглись мощнейшему магическому воздействию, - терпеливо объяснила посмертница.
– Что, это для вас новость, что ли? Узел находится здесь, - и она ткнула Порошину в середину лба, туда, где всё ещё тихонько ныло место того самого, зимнего прикосновения.
– А-а... да я сам не знаю, что...
– Причём непонятно, то ли это проклятие, то ли защита. Очень странное воздействие, снаружи не заметно, а вот при полной диагностике... М-да. Проблемы у нас с вами, товарищ Порошин, большие проблемы.
– В смысле?!
– В том смысле, что это проклятие, пусть будет так, срастило вам все ваши эфирные оболочки. С одной стороны, для вас это хорошо, живучесть у вас теперь как у таракана. С другой... я не могу извлечь из вас вашего гостя, если он сам того не захочет.
– А как же немецкое воздействие?
– не утерпел маг.
– Вы нашли?..
Она отрицательно покачала головой.
– Нет... хотя и есть характеристики, которые меня настораживают. Но, если смотреть в комплексе, то немецкое воздействие маловероятно. А вот ваш гость... которого вы, как говорите, пустили на кладбище...
– Что гость?..
– Я не могу его изгнать, не нарушив целостности вашей души, - объяснила она ему, как ребёнку.
– Придётся же все ваши тонкие оболочки вскрыть. Вы... пострадаете. Очень сильно.
Порошин снова некстати вспомнил жертв магических ударов и задал ещё один глупый вопрос: 'И что же теперь делать?' - хотя он отлично знал, что делать.
Он должен был сам договориться с духом. Или не договориться, а подчинить его своей воле. В противном случае его телом, мыслями и жизнью будет управлять другое сознание. Совершенно другое.
– Его нужно выжигать, - будничным тоном продолжила Мария.
– В госпитале, конечно, под наблюдением, но это единственный шанс. Не здесь, не в этих условиях, здесь очень опасно... А я напишу своим знакомым - академическим - чтобы посмотрели это ваше... проклятие. Очень, очень необычный случай.
– Погодите, - пробормотал вконец сбитый с толку маг.
– А как же полк? Наступление? Как они без мага-то? Мне обратно надо, раз я оправдан!
Посмертница знакомо хмыкнула. Ох и девушка - кремень, а не девушка! У такой и нечисть в доме будет строем ходить. Такую и любить не зазорно... а её любовь ещё заслужить надо. Она на каждого встречного-поперечного глядеть не станет, и правильно не станет!
– Официально на вас бумагу не писали, - сказала она.
– Так что считайте, никто вас ни в чём не обвинял - следовательно, и оправдывать не в чем. Только вот что... на фронте вас, с вашим 'гостем' и с вашим проклятием оставлять тоже нельзя. Вы как мина с плохим взрывателем - непонятно когда рвануть можете.