Потоп
Шрифт:
Кмициц ничего не ответил, да и не было времени разговаривать. Несмотря на страшное утомление, рыцарь решил в эту же ночь ехать к своим татарам, которые стояли за Яновом в лесах и на дорогах, в тылу войск Радзивилла. Впрочем, в те времена люди прекрасно спали и в седлах. Пан Андрей приказал оседлать себе свежую лошадь, думая хорошенько проспаться в дороге.
Перед самым отъездом к нему явился Сорока.
— Ваша милость, — сказал он, вытянувшись в струнку.
— Что скажешь, старик? —
— Я пришел спросить, когда мне ехать?
— Куда?
— В Тауроги.
— Ты поедешь не в Тауроги, а со мной! — ответил он.
— Слушаюсь! — сказал вахмистр, стараясь не показывать своей радости.
Они поехали вместе. Дорога была длинная, так как приходилось делать крюк лесами, чтобы не наткнуться на отряды Богуслава, но оба они отлично выспались на седлах и без всяких приключений доехали до татар.
Акбах-Улан сейчас же явился к Бабиничу и дал ему отчет во всех своих действиях.
Пан Андрей остался ими доволен: мосты были сожжены, гати попорчены. Кроме того, весенний разлив превратил поля, луга и дороги в вязкое болото.
Богуславу ничего не оставалось, как принять сражение — победить или погибнуть. Об отступлении нечего было и думать.
— Хорошо, — сказал Кмициц. — Хотя у князя хорошая конница, но тяжелая. На таком болоте она никуда не годится.
Потом он обратился к Акбах-Улану.
— Однако ты похудел, — сказал он, ударяя татарина по животу, — ничего, после сражения наполнишь брюхо княжескими червонцами.
— Бог создал врагов на то, чтобы воинам было с кого брать добычу, — серьезно ответил татарин.
— А конница Богуслава стоит против вас? — спросил Кмициц.
— Несколько человек. Вчера к ним пришел новый отряд пехоты, который уже окопался.
— А нельзя ли их как-нибудь выманить в поле?
— Не выходят.
— А обойти?
— Тоже нельзя, они стоят на самой дороге.
— Нужно что-нибудь придумать. — Кмициц провел рукой по волосам. — Вы пробовали подходить к ним? Далеко ли они выходят из окопов?
— Версты две, дальше не хотят.
— Надо что-нибудь придумать! — повторил Кмициц.
Но в эту ночь он ничего не придумал. Зато на следующее утро он подъехал с татарами к неприятельскому лагерю, между Суховолей и Яновом, и убедился, что Акбах-Улан преувеличивал, говоря, что пехота укрепилась. Все укрепление состояло только из маленьких шанцев, из-за которых можно было долго защищаться, особенно против татар, но в которых нельзя было и думать выдержать осаду.
«Будь у меня пехота, — подумал Кмициц, — я не задумываясь пошел бы на них».
Но о приводе туда пехоты нечего было и думать, так как, во-первых, у Сапеги ее было и так мало, а во-вторых, на это не было времени.
Кмициц
Болотистая речка широко разлилась, так как весна была обильна водами. Кмициц взглянул на эту реку и бросил в нее несколько веточек, чтобы узнать быстроту течения, а затем сказал Акбах-Улану:
— Мы их объедем сбоку и ударим с тыла.
— Против течения лошади не поплывут.
— Течение слабое! Поплывут! Вода почти стоячая!
— Лошади окоченеют, да и люди не выдержат! Холодно еще!
— Люди поплывут за хвостами. Так вы всегда делаете.
— Люди окоченеют.
— Согреются у огня!
Прежде чем стало темнеть, Кмициц приказал нарезать лозы, вязанки сухого тростника и, связав их пучками, привязать к бокам лошадей.
В сумерки около восьмисот лошадей поплыли по течению, Кмициц плыл впереди всех, но вскоре заметил, что лошади подвигаются так медленно, что до неприятельских окопов придется плыть, по крайней мере, дня два.
Кмициц приказал переправляться на другой берег.
Это было опасное предприятие. Противоположный берег был крутой и топкий; лошади вязли по брюхо. Но все же они подвигались вперед.
Так прошли они версты две. Судя по звездам, они находились на севере. Вдруг с юга послышались отголоски отдаленных выстрелов.
— Битва начата! — крикнул Кмициц.
— Мы потонем, — ответил Акбах-Улан.
— За мной!
Татары не знали, что делать, как вдруг заметили, что лошадь Кмицица вынырнула из болота, попав, очевидно, на более твердую почву.
Это начиналась песчаная мель, залитая сверху на пол-аршина водой, но с твердым дном. Налево вдалеке показались какие-то огни.
— Это окопы, — тихо сказал Кмициц. — Мы едем мимо. И объедем.
Через минуту они миновали окопы, повернули налево и опять стали переправляться через реку, чтобы стать за окопами.
Больше сотни лошадей завязло в болоте. Но люди все вышли на берег. Кмициц приказал садиться двоим на одну лошадь и двинулся к окопам. Еще раньше он оставил двести добровольцев на месте с приказом беспокоить неприятеля спереди, пока они будут обходить его. И действительно, когда они стали сзади приближаться к окопам, с другой стороны послышались выстрелы, сначала редкие, затем все чаще.