Повелитель снов
Шрифт:
24
Стихотворение Петра Катериничева.
Я зажурился, подставил лицо каплям, и мне на мгновение показалось, что снова идет теплый ливень, и я снова – ребенок, и…
Девушка подошла сзади, обняла… И – разом перехватило дыхание, и словно жаркий пустынный ветер разом осушил гортань и сделал меня безмолвным… Я повернулся к Ане – она смотрела на меня, и ее полураскрытые губы казались единственным источником утоления моей жажды… И мы стояли посреди дождя, и твердь уплывала из-под ног, и мы, казалось, остались единственными живыми и в этом городе, и в этой ночи, и на этой земле… Мы поднимались вверх в дождевых струях, и вода ласкала, и сияли звезды, и до них можно было дотянуться и потрогать их мерцающие светом и золотом короны…
…А потом – настал сумрак, и не хватало дыхания, и гибкая сила девушки не иссякала, и я не ведал насыщения… И снова мы стали подниматься вверх, и понеслись над опаленной солнцем землей, над кронами деревьев, и вот уже вершины древних гор проплывали где-то внизу, полускрытые тяжелыми, напитанными ливнем тучами, а мы продолжали мчаться вдвоем, освещаемые зарницами дальних гроз, пока яростная белая вспышка не затмила весь мир и мы – сверглись вниз, орошаемые теплым летним ливнем…
…А потом мы лежали рядом… Аня повернула ко мне мокрое от слез лицо, коснулась губ, прошептала:
– Я тебя нашла. И ты – снова ушел. И – вернулся. И я сидела в этом темном особняке и в этом темном городе, и боялась, и чувствовала, что ты вот-вот пропадешь… Совсем пропадешь, как пропадает скрытый водой берег, как начертанное на песке слово «люблю», столь важное для двоих, вмещающее в себя все прежнее, случившееся с людьми, и все, что будет или не будет с ними, – смывается случайной волной, и нет уже ничего, кроме воды и песка… И остается только верить, что и земля, и небо, и море запомнили это слово и сумеют повторить его другим – в плеске волн, в шелесте трав, в шепоте ветра… И жизнь не окончится никогда…
Тебе кажется, что это бред? Это не так… Просто… Я слишком долго ждала тебя… Разве это не чудо? Ведь столько людей разминулись друг с другом в этом мире… И даже не узнали об этом… Но теперь… всю жизнь их будет томить тоска… О тех, с кем они так и не встретились… Это невозможно объяснить, но очень просто понять… Ты ведь понимаешь?..
Мое состояние было странным. Словно я заблудился в городе снов и сон этот продолжался… И память о прошлом нашептывала укоризненное: «…так не бывает… не бывает… бывает…»
– Ты только не подумай, что я легкомысленная или глупая… Просто я влюбилась в тебя давным-давно, и в отличие ото всего, что я выдумывала, ты был настоящим, реальным, только был где-то далеко, словно на другой планете… И я жила все эти годы, то надеясь рано или поздно тебя встретить, то теряя эту надежду совсем… И однажды встретила – там, на далеком южном континенте, человека, похожего на тебя… Но был он похож не больше чем кипяченая вода в кофейной чашке похожа на море… И когда я встретила тебя, у меня было опасение, что… ты тоже окажешься другим… Но ты оказался тем самым.
Мне думалось, вернее, я убеждала себя, что просто обратилась к тебе за помощью… Но нет. Все не так. Ведь папа Дэниэлс собирался ехать в этот город один, а я – я буквально навязалась ему в попутчицы и помощницы… Мне представлялось, что я обязательно здесь встречу тебя… И – встретила… И теперь я знаю, вернее, нет, чувствую, что… вокруг словно мечутся какие-то тени и история, что здесь происходит, непонятна, странна и страшна и может закончиться плохо… И оттого жизнь кажется теперь хрупкой, как побег весеннего клена… Побег… Словно он хочет убежать из темноты подземелья к солнцу… И я – счастлива… Потому что этот миг у меня уже никто никогда не отнимет.
…А потом сделалось жарко… И теплые потоки остывающей земли снова подхватили нас нежно и невесомо и медленно повлекли ввысь, в бездонную чашу неба… И земля отсюда светилась синевой океанов и охрой материков… И вскоре – исчезла совсем… И только сияние бесчисленных звезд и их жар, что становился острым и нестерпимым… И мы – падали в ночную прохладу космоса… и – снова согревались, уже у другого солнца, огромного, жарко-малинового, и – неслись через пространство без времени, и плавали в закатах тысяч планет, и встречали миллионы рассветов, пока пьянящая роса одного из них не укутала нас мягким покрывалом тумана… И мы лежали, обессиленные, и вдыхали аромат предутреннего бриза, и знали, что это будет всегда.
Глава 62
Девушка уснула. А я лежал рядом и смотрел в темноту. Произошедшее с нами было похоже на странное, стихийное наваждение, но – все это было настоящим, как ветерок, что перебирал занавески открытого окна…
Сон не шел ко мне. Или – я боялся уснуть и проснуться в одиночестве московской зимы?.. «А может, она все выдумала, как я выдумываю музыку, а она – картины?..»
…Мысли, видения, образы, все, услышанное мною за эти сутки, всплывало в памяти и – исчезало, как исчезает изображение на проявленной и незакрепленной фотопластинке с наступлением света… И музыка продолжала звучать где-то в глубине души моей… А у меня вдруг, совсем не ко времени, защемило сердце: такой хрупкой и призрачной показалась вдруг жизнь…
«Музыка, любовь и покаяние – всегда не ко времени… Они вне его…»
«Хотя время и нелинейно, часы с верностью и точностью отсчитывают положенное, чтобы мы могли не разминуться с ближними и дальними хотя бы в настоящем».
«Остановившиеся часы дважды в сутки показывают точное время. Спешащие и запаздывающие – никогда…»
«Эти часы отстали на тысячу лет…»
«Теперь такое время: не принято называть вещи своими именами. Никто из женщин не скажет: «Я боюсь быть нелюбимой». Скажет: «Я боюсь располнеть». Никто из мужчин не скажет: «Я боюсь умереть, так ничего и не создав и не воплотив, даже не попытавшись рассказать, каким я был, что чувствовал, кого любил…» Скажет: «У меня бессонница и головная боль». Слова… Они всегда все объясняют. Даже необъяснимое…»