Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

Зайцев Данила Терентьевич

– Оне сами себе зарабатывают, оставьте их на спокое.

– Все говорят, мы в миру жить не хочем. Куда нам?

– Вам три пути: одна на Анды в горы, втора в Боливию в леса, третью – в Россию в тайгу. Сама чижёла – ето Россия, сама лёгка – ето Боливия, на Андах в Аргентине всё занято, и вы доложны сами выбрать. Я не имею права в ето дело вмешиваться, толькя должен подучать, как и где поступать, и наказывать.

Бывало так: станешь рассказывать како-нибудь житие, поучение, он остановит и тихо, подробно расскажет всё

житие етого святого. Мы удивлялись: откуду он знат Святоя Писание, он совсем безграмотный? Мы спрашивали – он рассказыват:

– С каждым днём будут больше напастяв, засухи, ветры, голод, разврат, войны, землетрясение, болезни, все мы доживём до третяй мировой войны, но мало хто из нас останется в живых. Он выйдет из Риму скоро, но когда – не говорят. А как разные секты исцеляют, чудеса творят, всё ето бесовско, всё чародеи. А как весь мир в заблуждении, чичас пришло время – спасай да спаси свою душу, и со всёго мира есть добрыя люди, что спасутся.

– А как наши староверы?

– Мало хто спасётся, все закон попрали. Но а как есть люди молются, добро творят, а сами несправедливы, им царьство здесь на земли, на тем свете нет ничего, толькя мука вечная. А покаются – спасутся.

Всё ето слушашь, и мурашики по телу бегают. Хорошо, я-то много чего читал и много чего рассказывал, но так подробно и с такой уверенностью рассказывать – ето шкуру подирает.

– Но а как евреи, ведь род избранный, а Христа распинали?

– Оне невинны, оне обмануты.

– Хто их обманул?

– Сам дьявол, и много раз. Сколь раз оне поклонялись идолам, оне давно ето всё поняли, и из них многи спасутся.

– Почему?

– Потому что твёрды в вере, а Бог ето любит.

– Когда мы доложны удалиться от мира?

– Чем ни раньше, лучше. С каждым годом будет чижалея, думайте сами.

Мы от правды задумались.

Урожай вырос хорошай, помидоры как насыпано, лук крупный, бакча хороша. Мы собрались съездить на Анды. Поехали Илья, Степан и я, на Степановым пикапе. Заехали от Барилоче, до Корковадо всё занято, нам не нравится, поездили-поездили, вернулись ни с чем. Он:

– Думайте хорошень, нонче фабрика закроется, что тогда, в Боливию? Решайте сами.

– Но ты всё-таки помоги, помолись и попроси именно куда.

– Хорошо, я постараюсь.

Через три дня извещает:

– Место нам благословлёно в Боливии, зона Рурренабаке, Сан-Буенавентура, но вы не выдюжите.

– Но как так не выдюжим?

– Очень просто. Нашнут сумлеваться, заповеди не сохранять, благодать Божия отойдёт, и всё полетит книзу.

– Дак зачем же тогда ты? Ежлив будем смотреть за всем, етого не может получиться.

– Придёт время, сами увидите: все разбегутся.

Мы со Степаном божимся:

– Пускай все разбегутся, но мы выдюжим.

Мы со Степаном ето часто рассуждали, я ему говорю:

– Степан, я-то жил всяко-разно

и намучился, мне час хоть куда, мы привыкши, а ты жил всегда на месте, чичас живёшь хорошо, всё есть, толькя жить и жить, всё бросишь, идёшь на нищету, и Бог знат, как придётся. Подумай хорошень. Нам-то что, не надо привыкать, по готовой пути идём. Потом ты не один, у тебя дети, как оне повернут?

Степан слушать не хотел:

– Ради Бога душу не пожалею, всё отдам, пускай пойду в нищи, ничто не пожалею, и на мучения пойду, толькя бы Богу угодить.

– Ну, смотри сам.

Стали с Марфой рассуждать, говорим:

– Мы-то что, стали да ушли, мы привыкши, а Степан с Александрой? А вдруг что не получись, будем вечно худые и навсегда на нас останется пятно, не дай Бог что случись.

Стали говорить Илье, он ответил:

– Дядя Степана я не могу оставить, он верит искренно, Александра также, дети принесут проблему, но будем бороться. Ты, мама, тоже принесёшь проблему, у тебя дух не твёрдый, Андриян принесёт проблему, баба принесёт проблему.

– Но прежде время не надо говорить. А Естебан как?

– Етот парнишко совсем невинный, и надо его крестить без сумненья.

Забыл описать. Когда жили в Ново-Берлине, Марфа принесла сына, 9 апреля 1999 года, назвали Иларион. Чичас 2001-й год, Марфа ходит беременна. Илья наказыват:

– Идём на иноческое житие, хорошо бы взяли на себя чистоту телесною.

Мы с Марфой согласились, стали спать отдельно. Правило каждый нёс про себя хто сколь мог, я на себя накладывал всё боле и боле, также и пост.

В Уругвае узнали, что Марка у нас наставником, сообчили ему, что не может, так как в Уругвае он помощник наставника. Марка нас всех собрал и отказался от наставника, стали решать, кого выбрать. Илья всё знал и сказал:

– Иона будет лезти на наставника, так пускай и берётся за ето дело и отвечает за всё. Вам всё равно с ними не жить.

Стали решать, кого выбрать наставником. Иона заявил, что Степану нельзя стоять наставником, так как он свёл дочь в родстве, на меня тоже указал надмёком, чуть не сказал, что масон. Марка говорит:

– Но раз так, Иона, ставай сам.

Мы все говорим:

– Ставай.

Он с радости стал, потом Илья говорит:

– Он думает, что это простоя дело, – ошибается.

Фабрика открыла, мы стали собирать помидоры и сдавать, но фабрика плохо принимала. Помидор как накатано, в средним ето восемьдесят тонн с гектара, мы все силы ложили, чтобы сдать больше помидор, но фабрика тормозила в транспорте. Мы нашли транспорт, фабрика не приняла, приняла только столь, сколь народ был должен, и фабрику закрыли. Мы толькя что покрыли долг, и все помидоры осталися на пашне, лук – мешок по доллару – нихто не хотел. Илья говорит: