Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
Шрифт:
– Лучше не будет, чичас будут выборы пресидента, выберут Антонио де ла Руа и сделают ему подрыв, пойдут грабить магазины, и будет опасно.
Вообче в Аргентине стало опасно, везде идёт грабёж. Илья говорит:
– Чичас урожай, надо купить винограду, сквасить вина для причастия.
Я ему стал говорить:
– Илья, ето дело епископов, мы не можем ето делать.
– Не заботьтесь, нам его освятят святыя.
– Но тогда дело другоя.
Привезли хорошего винограду, заквасили, когда стал прозрачный, профильтровали. Илья попросил кадило и воду богоявленску,
У нас Степан уже выбранной наставник, Естебана огласили, чичас будет знамя Естебану. Пришло время, стали крестить, я стал крёстным, Степан крестил. Когда окрестили, Илья стал спрашивать:
– Андроник, что видел?
Он отвечает:
– Когда в третяй раз погрузили, вижу, что с меня кожа слезла.
– Илья, почему мы не видели?
– Надо больше молиться.
– Но сколь?
– Не заботься, скоро увидишь.
Я уже молился две тысячи пятьсот поклонов земных, ето занимало семь часов, и ничего, всё зависит от псикологии, вот почему иноки столь молются, всё значит убеждение, и всё ето делается с радостью.
Мы стали собираться уезжать, Марк с Ионой вижут, что-то не то. Правды, мы перед ними были выключенны, оне ето замечали и стали допытывать. Степан с Александрой рассказали, пошла суматоха, передали в Уругвай, там Коля сбесился, кричит:
– Ето вся работа Данилова!
Нас собрал Илья и сказал:
– Ну вот, я вам говорил, вы сами себе принесёте проблем, вам было говорёно молчать, а вы рассказали. Чичас народ такой – открой всё, толькя проблем настроишь. Надо довести до конса, толькя тогда будет польза.
Стали говорить Степану:
– Оставайся.
Он ни в каки не соглашается:
– Мы не отстанем от вас, я же вам сказал: за Бога душу положу.
Илья:
– Но знай, что вас отлучут, но ихно отлучение – сами на себя.
Степан плачет, прошшатся, Александра также. Узнали Евдокея, Степанида, ропот пошёл ишо выше, Илья говорит:
– Подождите, все страны узнают, и дойдёт до большого дела, всё ето зависит от вас, многи из вас всё бросют.
Когда Ларионовски жили в Аргентине, Васильяв шурин Анфилофьев Самсон решил переехать в Аргентину. У его была в США своя типография, он печатал книги старообрядческия. Набрал на ауксионе тракторов, разной техники и послал в контейнерах в Аргентину вместе с книгами, оне пришли в Аргентину, но таможня поняла, что ето бизнес, наложила на Самсона невыносимой налог, он не смог заплатить. Таможня открыла суд, и в консы консах всю технику решили продать на ауксионе. Ето нам рассказал всё Илья.
– А книги лежат пылятся, их доложны вот-вот сожечь, меня просют святые, чтобы мы их выручили.
Илья поехали со Степаном на пикапе в Буенос-Айрес в склады таможни, нашли, где лежат книги, приплатились привратникам и привезли полный пикап, там ишо осталось. Тимофею сообчили, он последни забрал.
6
Илья решил послать одну семью раньше и грузу пикап. Наша семья поехала перва, с нами поехала мама, старший сын Степанов Мефодий и Андроник. Илья наказал:
– Все фотографии
Все сожгли фотографии. Наказал:
– Все доложны взять себе духовника, прежде покаяться, потом ехать. Духовники вам, тятя и Степан: тебе, дядя Стёпа, Александр Мартюшев в Уругвае, вызови его, тётке Александре также; тятя, тебе выбирать три духовника – в Боливии Валихова Ивана или Иойля Мартюшева, а нет – ехать в Бразилию к Василию Килину; у бабе уже есть.
У меня оказалось девять духовников детей да племянников и снохи, стальные Степановы. Илья:
– А теперь само главно. Я молодёжь без кровавой росписи брать не могу, оне доложны дать обещания, что всё сохранят.
Мы со Степаном:
– Илья, кровава роспись – ето дело бесовско.
– А что вы хочете, чтобы у них пошли дети? Мне приказано без кровавой росписи их не брать.
Мне стало жутко, вижу, что Степану также. Наши жёны насторожились тоже. Молодёжь некотора приняла ето безразлично, а некоторы тоже с опаской, но все подписались – обещание сохранить чистоту душевною и телесною.
Перед самым отъездом мы сидели у Степана всё решали. Приезжают Марк и Иона с жёнами, стали Степана убеждать и укорять, я слушал-слушал, стал и сказал:
– Вы что в чужоя дела лезете, како у вас добро? Все законы переступили, на кем-то законы справляете, а сами их не сохраняете. А в Святым Писании сказано: хто законы не сохраняет, псами называет. А наши старики всё попрали.
Илья сказал:
– Не связывайтесь.
Я замолчал, толькя сказал:
– Простите нас Христа ради.
Степан тоже замолчал. Оне видют, что толку не будет, уехали.
Вся наша судьба решалась Степановыми деньгами, и Степан твёрдо говорил: «Весь капитал ложу Богу, толькя бы душу спасти». Всё поставил на продажу, нам дал на дорогу, на расходы и съездить в Бразилию иконов набрать.
Мы отправились на автобусе, а Степан с Ильёй на машине с грузом. Илья наказал до Санта-Крусу не доезжать, чтобы русским не показываться, а остановиться, как толькя на асфальт выедем, деревня Абапо. Мы так и сделали. Приехали в Абапо, арендовали дом на месяц, сзади [190] подъехали Степан с Ильёй, разгрузили груз, собрались обратно. Илья на прощанье сказал:
190
Потом, позже.
– Тебя здесь в Боливии духовники не примут, придётся ехать в Бразилию.
Я нашу группу устроил, продукту набрал, узнал, в каким отеле Иойль бывает и когда может быть. Мне в отеле сообчили, я с нём встретился, стал просить, но он ни в каки лады не соглашается. Я кланялся, упрашивал, но он отказал. Я к Валихову не пошёл, а стал собираться в Бразилию. Нашу группу я убеждал, много читал, всё рассказывал, все старались молились, правила несли, постились, слушались – всё шло отлично. Я дом снабдил всем, чем нуждались, деняг им оставил, сам уехал в Бразилию.