Поймать хамелеона

Цыпленкова Юлия Валерьевна

— Вежлив, сдержан, умеет скрывать чувства. А, еще рост и фигура. Рост чуть выше среднего, строен. Вроде всё. Никаких родинок и шрамов не описывал.

— Откуда они приехали? — спросил Олег, задумчиво глядя перед собой.

— Из Суздаля, — ответил Степан. — Он хочет найти место учителя в богатом семействе. Номер взяли дешевый, в ресторане тоже выбирают блюда недорогие. Похоже, в средствах, если и не стеснены, то имеют их ограниченный запас. Номер сняли на месяц.

— Меблированные комнаты было бы дешевле, наверное.

— Может и так. Но Воронецкие могут себе позволить

номер и побольше, и на большее время. А эти явно экономят. Опять же приехали не на своей карете. И супруги. Единственное, что роднит их с искомыми персонами — это возраст и внешность супруга. Про барышню мы знаем только со слов прислуги и крестьян. И то, что она, как сказали, красавица.

— И это тоже роднит, — усмехнулся Котов. — Светлина хороша собой. Но красавиц и блондинов много.

— Угу, — снова промычал Степан и произнес мечтательно: — Ах коли бы он проявился…

И в этот момент в квартиру позвонились. Напарники обменялись удивленными взглядами, и Стёпа пошел открывать. А вскоре вернулся в сопровождении гостя. Котов встал со стола и направился навстречу:

— Сан Саныч, доброго вечера… — тут же оценил мрачный вид приятеля и настороженно спросил: — Что-то случилось?

Рыкин прошел пожал руку хозяину квартиры, затем опустился в кресло и потер пальцами переносицу.

— Вы ведь жаждали чего-нибудь этакого, Олег Иванович, верно? Так вот оно и случилось. Из Мойки выловили тело… Признаться, я такое видел впервые. Это истинно мумия, Олег Иванович. Но вот что странно, еще вчера это был мужчина, не страдавший даже худобой. А сегодня это иссохшая мумия. Совершенно непонятно, что может превратить человека в такое всего за сутки.

Котов бросил взгляд на Степана, застывшего в дверях. Тот широко улыбнулся, похоже, его желание была услышана. А вот Олег не обрадовался совершенно. Он нахмурился и потер подбородок. Стало быть, начал поглощать… и не скрыл труп. Выходит, занимать место жертвы он не намерен. Тогда выходит… питается? Плохо, очень и очень плохо.

— Я могу взглянуть на тело, Сан Саныч?

— Да я, в общем-то, ради этого к вам и зашел. Мне подумалось, что вы сейчас общаетесь с мистиками, может, что-нибудь вам придет на ум. Или же сумеете у них узнать нечто, что укажет на разгадку. Это чертовщина в чистом виде! — сердито воскликнул сыщик и буркнул: — Простите.

— Ну что вы, Сан Саныч, — отмахнулся Котов, — какие тут извинения. Тело уже увезли? В покойницкую Обуховской больницы, я полагаю?

— Да, вы совершенно правы, — кивнул Рыкин. — Тело там.

— Мы сможем пройти туда сейчас?

— Да, разумеется. Я же сказал, что пришел за вами, стало быть, сможем.

— Дайте мне пару минут, — произнес Котов. — Чего-нибудь желаете, пока я одеваюсь?

— Если только рюмку водки, — ответил Александр Александрович. — После такого зрелища хочется выпить.

— Степан, — проходя мимо напарника, сказал Олег. — Принеси водки нашему гостю. И закусить что-нибудь быстрое.

— Слушаюсь, Олег Иваныч, — поклонился Стёпа и удалился исполнять распоряжение.

Когда Котов вышел из своей комнаты, Александр Александрович уже показался из двери его кабинета. Он сунул в рот кружок

соленого огурца и вытер руки носовым платком. После промокнул рот, выдохнул, кажется, даже с удовлетворением и, убрав платок поднял взгляд на Олега.

— Вы готовы, друг мой? — спросил его Котов.

— Только вас и жду, — хмыкнул Рыкин.

— Как вы, Сан Саныч? — заботливо спросил его Олег, пока они направлялись к двери.

— Ваша водка творит чудеса, от души немного отлегло, — уже более весело ответил сыщик.

— Тогда поспешим, — улыбнулся Котов. — Вы на извозчике?

— Да, — кивнул Александр Александрович, — поймал, когда направлялся к вам.

— Замечательно, — вновь улыбнулся Олег, и до выхода из дома мужчины замолчали.

Извозчик — мужик лет пятидесяти, одетый опрятно и с ухоженной бородой, широко зевнул, когда его пассажиры вышли на улицу. Зева он не прикрыл, но на это никто не обратил внимания. И когда мужчины уселись в коляску, только обернулся и спросил хрипловатым баском:

— Куда ехать, барин?

— Вези к Обуховской больнице, голубчик, — ответил ему Рыкин.

— Слушаюсь, — произнес извозчик, и его лошадка зацокала копытами.

Они проехали мимо театра, повернули к Музыкальному собранию, и взгляд Котова уперся в двери «Старого феникса». Тут же вспомнилось хорошенькое личико госпожи Светлиной, а после в голове прозвучали слова Степана, перечислявшего всё, что узнал о семейной чете из Суздаля. Взор Олега скользнул по окнам, и он пожал плечами.

Могли ли Воронецкие сменить своего кучера и экипаж на частного извозчика? Наверное, могли, но зачем? Скрыть свой след? Но они уже его оставили, когда не стали скрывать куда едут. То есть след не прятали, если бы, конечно, не свернули куда-то по дороге. Но они не свернули, потому что сейчас Олег ехал смотреть на труп, оставленный хамелеоном… Хотя спешить с выводами не надо, лучше прежде увидеть.

Однако по описанию уже можно сказать, кто сотворил из здорового человека мумию. Хамелеон именно так иссушивал тело при поглощении энергии. Скорей всего это все-таки он, а значит, Воронецкие доехали. Но где они?

— Где нашли тело? — спросил Котов.

Коляска уже катила по Театральной улице, куда свернула сразу от «Феникса» и Музыкального общества.

— Недалеко от дворца Строгоновых, — ответил Рыкин. — И знаете что? — Олег посмотрел на него. — Тело еще не было ни окостеневшим, ни даже остывшим. Да, вода охладила его, но я бы сказал, что его только сбросили и сразу нашли.

— А кто нашел? — нахмурился Котов.

— Да какой-то мужик, — пожал плечами Сан Саныч. — Он с удочкой на набережной сидел. Закричал вдруг: «Мертвец! Мертвец!» Люди подбежали, увидели и вытащили. Нас вызвали. А мужик исчез. Может, испугался, а может, с полицией не захотел связываться. Кто его знает.

Они чуть помолчали. Олег потер подбородок. Мог быть это сам хамелеон? Но зачем бы ему самому указывать на то, что сделал? Личина мужика Афонина у него имеется. Кстати, мог и не уйти никуда, просто сменить лицо, и вот он в толпе и смотрит дальше. Но для чего?! Да и как он это сделал? Выпил, скинул и позвал, раз тело даже не охладело?