Поймать солнце
Шрифт:
Я поворачиваюсь к Максу и с трудом могу разобрать его выражение лица сквозь пелену слез. Все, что я знаю, это то, что он пристально смотрит на меня. Он не отводит глаз, хотя над нами небо, полное звезд.
— Прости, — бормочу я. — Я становлюсь такой эмоциональной.
— Не извиняйся. Я знаю, что это не то же самое, но в каком-то смысле… я могу тебя понять.
— Можешь?
Он кивает, сохраняя зрительный контакт.
— Моя мать ушла от нас и не вернулась, — говорит он мне. — Она не умерла, но ее здесь нет. Я не могу обнять ее
Костяшки пальцев Макса соприкасаются с моими. Я не уверена, намеренно это или нет, но не отстраняюсь. Наоборот, я приближаю свою руку к его руке, пока его легкие прикосновения не превращаются в нарочное касание. Ритм. От этого ощущения у меня сжимается живот, а кожа начинает гореть.
— В таких вещах нет завершённости, — продолжает он с придыханием. — Такое горе — совершенно другой зверь. Скорбь по тому, кто еще жив, становится выбором, а не случайностью, и у меня богатый опыт в этом. — Он сглатывает, проводя большим пальцем по тыльной стороне моей руки. — Иногда мне кажется, что это единственная вещь в этом мире, которая хуже смерти.
Я слышу его, но его прикосновение звучит громче. Это похоже на песню, оркестр, трубящий в моей крови. Мое сердце — это бас-барабан, и когда его пальцы медленно, нежно начинают переплетаться с моими, барабанные удары становятся крещендо.
Как бы хорошо я ни умела улавливать происходящее, мне с трудом удается перевести дыхание. Оно ускользает от меня, как и время. Мы смотрим друг на друга, наши пальцы нежно переплетаются, руки смыкаются. Дыхание Макса прерывистое, мои конечности дрожат, и я никогда раньше ни к кому не была так близка. Не таким образом. Над головой сияют звезды, но некоторые из них, возможно, упали и разбились о мою грудь. По крайней мере, несколько. Как минимум одна.
Глаза Макса закрываются на мгновение. Он медленно, лениво моргает, а потом шепчет:
— Посмотри на небо, Солнышко.
Его слова застывают, как густая патока, и я не могу оторвать взгляд от его глаз. Кажется, я впала в транс. В оцепенении.
Он улыбается мне, нежно сжимает мою руку.
— Посмотри вверх.
Наконец я делаю вдох. Воздух проникает в меня, снимая чары, и, когда странная дымка рассеивается, я моргаю, возвращаясь к утесам, и позволяю его словам впитаться.
И смотрю вверх.
Надо мной одна за другой начинают вспыхивать звезды, словно кто-то постепенно зажигает гигантскую космическую доску. Мои глаза привыкают к ночи, когда темнота раздвигается, открывая экстравагантное шоу созвездий. Затем, словно из ниоткуда, по небу проносится яркая полоса.
Я поворачиваюсь, чтобы снова посмотреть на Макса.
— Что это было? — выдыхаю я в удивлении.
— Метеоритный поток Тауриды.
Мой взгляд снова устремляется вверх, и сердце подскакивает. Метеоритный поток Тауриды. Метеор рассекает ночь, словно резкий, стремительный мазок
Я чувствую, как учащается мой пульс, подстраиваясь под ритм каждого пролетающего метеора. Каждый огненный след — как привет, как открытка из самых дальних уголков космоса. Находясь под открытым небом, я чувствую себя крошечной, незначительной. Но есть и странное чувство сопричастности, когда лучи света прорезают глубокий синий фон.
— Элла? — шепчет Макс.
Слезы собираются в моих глазах, а грудь наполняется удушающим чувством.
— Да?
— Я соврал кое о чем.
Я хмурюсь, поворачивая голову к нему.
— Соврал?
— Да. Я сказал, что ты обычная девушка… но это не так. — Он высовывает язык, облизывая губы, и поворачивается, чтобы встретиться со мной взглядом. — Ты больше.
Он не уточняет. И от всего этого тяжелое чувство в моей груди разрывается, а из глаз начинают течь слезы. На этот раз я не извиняюсь. Я не говорю ему, что сожалею о том, что позволила своим эмоциям выплеснуться наружу, что позволила этому моменту заставить меня почувствовать что-то еще, кроме комфортного омовения небытия. Я не сожалею.
Я благодарна.
Когда капельки слез вытекают из уголков губ, я слизываю соль и делаю судорожный вдох.
— Мы держимся за руки, — говорю я. — Что дальше в твоем списке?
Это не может быть поцелуй. Он сказал, что поцелуев не будет.
Я не хочу знать, насколько мягкие у него губы или какой грубой была бы его щетина на моем подбородке. У меня нет желания чувствовать его язык на своем. Я не желаю ничего из этого.
Взгляд Макса скользит к моему рту и задерживается на нем.
— Ничего, — отвечает он, медленно расплываясь в улыбке, прежде чем снова посмотреть мне в глаза. — На этом список заканчивается.
Когда он произносит эти слова, на моих губах тоже появляется улыбка, и я легонько сжимаю его ладонь. Цитата из «Легкого головокружения» всплывает у меня в голове, когда я смотрю на Макса, его рука сжимает мою, а в глазах сияют звезды.
«То, что мы называем началом, часто оказывается концом. А дойти до конца означает начать сначала. Конец — это отправная точка».
Мне нравится эта концовка.
«Как поймать солнце» шаг второй: Использовать золотой час
Воспользуйтесь теплом, пока оно не исчезло.
ГЛАВА 18
ЭЛЛА
Через две недели наступает мой восемнадцатый день рождения, и я просыпаюсь с букетом оранжевых роз на крыльце. В лучах позднего ноябрьского солнца они пылают, как угли осеннего костра, и я оглядываю двор: не притаился ли в кустах гортензии тайный поклонник. Мама уже ушла на работу, оставив мой любимый завтрак на кухонном столе вместе со связкой воздушных шаров, ленточки которых были привязаны к спинкам стульев.