Поймайте мне Снарка
Шрифт:
– Ты второй за сегодня, - донеслись откуда-то издалека слова Биара.
– Второй, который увидел.
Методика скрытых изображений, когда в картине можно распознать нечто совсем другое. Говорят, что наступает некий резонанс человеческой психики и появляется спрятанный слой, затмевая первоначальное изображение. Но это удается не всегда и далеко не каждому. Незаметно для себя я начал напевать, и рожденные хангом виртуальные образы смешались с красками картины.
Я иду пешком по небу,
Я бегу по звездной карте.
Там, где космоса
Рядом со мной шагали призрачные животные-голограммы. Черный тигроид ступал мягко и с достоинством, живоглот семенил короткими лапками в такт мелодии, а грифон парил над моей головой.
Хоть не все порой удачно,
Там, за темным небосводом.
Пусть нам счастье улыбнется...
Картина кончилась, я остановился и оглянулся.
– Светлой радостью побед. Это и есть твои сны?
– спросил у Биара.
– Смотря, что ты видел, - ответил он.
Прощальный аккорд, и рожденные музыкой звери исчезли. Остался только один. Вглубь второго слоя картины уходил 'зверь икс'. Его можно было принять за земного кота, если бы не искры кристаллов в черной шерсти. Я моргнул, и картина снова превратилась в разноцветные кляксы.
– Ты принесешь завтра краски?
– задал свой ежедневный вопрос Биар.
– Обязательно, - ответил я.
***
Проспект закончился, я вышел к станции Петли. Перед отъездом успел забежать в кафе, где сегодня был бесплатный обед из окрошки и салата, а в виде бонуса предлагался пакет с попкорном. Я лишь купил гранатовый сок. Наскоро перекусив, спрятал попкорн в карман и отправился к Петле, чтобы как раз успеть к подъехавшему вагону. Через пятнадцать минут вышел у столичного зоопарка.
Старый, добрый зоо. Когда-то в детстве мы ходили сюда вместе с отцом. Без Крыси, конечно же. Сестренка предпочитала проводить время наедине с квантумом. Виртуальный питомец - да. А настоящий щенок псоглавца с Гефеста вызывал у нее стойкий приступ затворничества. 'Приходится выбирать, - шутливо вздыхал отец.
– Либо сын перестанет бредить животными, либо дочь окончательно превратится в отшельника'.
Казалось, что за последнее время в зоо ничего не изменилось. Впрочем... Я уловил едва слышный запах мускусника с Сальери. Представляю, как с этим воню... дурно пахнущим земноводным намучились здешние работники. Красота неописуемая - кожа переливается всеми цветами радуги, но запах... Никакие фильтры не справляются. Значит, здесь уже заводят инопланетников. Что ж, все меняется.
Едва я прошел сквозь ворота, как на меня нахлынула катящаяся волна криков.
– Берегись!
– Держи его! Хватай за уши!
– У, зараза!
Несколько людей в рабочих комбинезонах пытались удержать бронированного, похожего на гигантскую однорогую жабу, зверя (4). Хватались за шишковидные выступы на панцире и толстые короткие ноги, соскальзывали, падали, снова хватались. Лысый толстячок вцепился в закрученный сложной спиралью рог и бежал рядом со зверем, словно лихой ковбой, пытающийся укротить
Живой танк не обращал внимания на облепивших его людей. Видимо решив, что в зоопарке не найти больше ничего интересного, он легкой трусцой бежал к выходу и останавливаться не собирался. Позади оставалась колея из растоптанных кустов и скамеек.
(4) Иногда я позволяю себе 'узаконенную безграмотность' в терминологии. Ясно, что данное существо не может принадлежать к зверям, то есть к млекопитающим, но так говорить удобнее, чем каждый раз анализировать, к какому классу животного мира отнести инопланетника. Кажется, кто-то предлагал даже ввести термин 'астрозверь', но он не прижился.
Куча мала катилась к воротам. Через минуту животное проломит металлическую вертушку, вырвется на волю и спрыгнет в поток автотранспорта.
– Да сделайте же хоть что-нибудь!
– орал толстячок.
– А-а-а-га!
– закричал я.
Зверь мотнул головой, опрокидывая толстячка на землю, и несколько замедлил движение.
– А-а-га-га!
– что было силы снова прокричал я.
Зверь подслеповато посмотрел на меня красными глазками - нижней парой, верхняя все так же продолжала наблюдать за небом - и остановился. Толстячок издал боевой клич индейского охотника, наконец загнавшего бизона в ловушку, и снова вцепился в рог обеими руками. Зверь подумал несколько секунд и потрусил ко мне.
– Бегите!
– взвизгнул толстячок.
Но я не сдвинулся с места. Вместо этого опять закричал, будто сумасшедший гусь, и дождался, пока зверь не подбежит вплотную. Он остановился. Я знал, что он остановится. Голова почти вровень с моей. Глаза в глаза. Бронированные бока раздувались, как кузнечные меха. Х-х-хее, х-х-хее! Зверь дышал тяжело, словно пробежка стоила ему последних сил. Я вынул из кармана пакет с попкорном, и уши зверя задергались в предвкушении угощения.
– Хочешь?
– улыбнулся я.
– Сейчас-сейчас...
Я разорвал пакет и подбросил вверх несколько дутых зерен. Зверь присел. Броня на его спине разломилась, словно надкрылья жука, и расползлась в стороны, раскидав повисших на боках служителей зоопарка. Из разлома показалась круглая сеть. Раскрылась пушистым конусом, будто цветок одуванчика. Я набрал целую горсть попкорна и бросил в ее центр. Секунда - и сеть вместе с добычей поспешно втянулась обратно в спину животного, чтобы тут же развернуться вновь. Хрум, хрум, хрум - внутри зверя словно заработали мельничные жернова. Он требовательно уставился на меня.
– Где его клетка?
– спросил я.
– Там, - махнул рукой толстячок вглубь зоопарка.
– Сектор номер пять, 'Животные Плеяд'.
Я попятился, маня зверя за собой. К нам подбежала девушка в синем комбинезоне, держа перед собой, словно щит, пластиковое ведро.
– Спасибо, Веста, - сказал толстячок, вытирая лоб измятым носовым платком.
– Все, что могла, ты уже сделала. А тут и без тебя справились, - кивнул он на меня.
Веста? Девушку было не узнать - в волосах больше не блестели змеиные головы, вместо этого лоб стягивал обруч.