Пожарная застава квартала Одэнмате
Шрифт:
— Посмотрим, — бросил Икимару, поворачиваясь к нам спиной и удаляясь спокойным шагом.
Смел, злодей. Не отнять.
Бурункай не удержался, напоследок грозно сверкнул прищуренным взором:
— Мы сюда еще вернемся!
И ушел следом за остальными.
С шумом выдохнув, Хаято уронил наземь обугленную деревяшку, и я отстраненно подумал, что нужно подобрать что-то более весомое для обоих братьев…
— Тут в народе толкуют, какое-то жуткое дело там свершилось, в доме-то, — сказал чуть погодя малыш Тогай. — Кричали там, перед пожаром. То ли Курода дочь убил, то ли сама она убилась.
— Надзирателя уже вызвали, — отозвался я, — он разберется.
— Неладно было в том доме, — сухо треснул каркающий голос. Я обернулся. Это наш господин плотник, один из старейшин квартала, стоял, согнутый временем, на краю толпы, опираясь на кривоватую палку, угрюмо уставился на дымящую груду развалин. — Неспроста дом предается огню. Что там еще надзиратель найдет, а вы побереглись бы уж, ребятки.
— Обязательно, сэнсэй, — почтительно отозвался я. — Что будет с этой женщиной? Ей есть куда пойти?
— О ней позаботятся, — сухо отозвался старик. — Своими делами занимайся.
Зашумела толпа, — это со своего поста вызванный вестовыми двигался к нам наш квартальный надзиратель, Ёсида Мацувака. Мы, конечно, не были ранее представлены друг другу, но он знал уже, кто я, а мне, конечно, показывали его раньше.
— Пожарный? — спросил надзиратель, приблизившись ко мне и окидывая острым взглядом раскинувшееся пепелище. — Ты здесь старший? Благодарю за труды. Что там случилось, в этом доме?
Я с поклоном рассказал все, что видел. И все, что слышал. Но не то, что думал, конечно, это не мое дело.
— Удар молнией? — удивился надзиратель. — В это время года? Действительно?
В его отставленной руке — упертое в землю копье с крюками под узким наконечником и перекладиной для обездвиживания задержанных. Видимо, по привычке прихватил, прежде чем выдвинуться на дело в город. А может, и действительно могло здесь пригодиться. Очень сподручное пырялово для того, чтобы замысловато, с выдумкой так орудовать на расстоянии. Я рассматривал миротворческий инструмент с отстраненным интересом, что-то подобное очень даже могло пригодиться в нашем огнеборческом деле, где-то на горящей крыше…
— Так сказал хозяин дома перед смертью, — произнес я. — Ничего сверх того мне не известно.
Даже если Курода был убийцей и поджигателем, он уже в ином мире и сам дает ответ за свои дела. А его выжившим близким, жене его ни к чему еще страдать за деяния мертвеца. На ней и без того долгов осталось от мужа без счету…
Ёсида бросил на меня косой, свойственный его званию недоверчивый взгляд, но, ничего более не спросив, меня отпустил. Неприкасаемые, явившиеся с надзирателем, бродили по пепелищу в поисках улик и тел. Хорошо, что братки Икимару убирались в свое логово до их появления…
Ну, вот все и кончилось. Дальше уже не наша ответственность.
И мы оказались в некотором недоумении. Дело сделано. Что дальше?
И все опять решил Нагасиро.
— Ну что? — спросил Нагасиро легко и просто, так, словно только что ничего не произошло, принюхиваясь к собственной хорошо прокопченной подмышке. — Теперь в баню?
И мы действительно пошли в баню.
…Было заметно, что народ после этого случая на
Пришлось не только в баню идти, еще и одежду в стирку отдавать! И думать о том, что далее носить на службе. Или мы после следующего пожара уже останемся без повседневной одежды. А у каждого из нас ее немного, прямо сказать… и взять особо негде, да и пока не на что.
Расходы росли. Количество дзэни на связке таяло… Та же баня встала нам весьма немало, за пятерых-то. Но принять ее после давешних беспокойств было весьма кстати. Горячая вода и пар смывали все тревоги. Хорошо было лежать в горячей воде, расслабившись и отрешившись от суеты. Так и лежал бы, если бы влетевший в парилку брошенный могучим броском наш человек-гора Саторо Оки не приземлился прямо в общую купальню, едва не сломав дощатый борт и подняв тучу воды и тем почти осушив ее.
— Саторо! — зарычал могучий голос, напуганные люди покидали обмелевшую купальню, пришлось вылезти и мне встречать неведомую опасность самому. Саторо едва поднялся за мной с мокрых досок вплеснувшейся напрочь купальни.
Человек, ворвавшийся следом, был потрясающе, нечеловечески огромен. Великан, гора, Фудзияма на ногах.
— Саторо! — зарычал он так, что мощь его голоса едва не потащила меня по скользкому полу. — А ну вернись, шавка! Я с тобой еще не закончил!
— В чем дело? — громко выкрикнул я, одновременно понимая, что место и время не самые удачные для противостояния, мечей-то у меня в бане нет. А у этого ходячего ужаса оружие как раз всегда при себе, прямо под кожей. Огромные мускулы перекатывались на плечах толщиной с мой торс. Зеваки восхищенно шептались. Волосы у меня на затылке шевелились.
— Ты еще кто такой? — грозно нахмурившись, пророкотал, наклоняясь надо мной, человек-Фудзияма. — Смерти ищешь?
За моей спиной вновь сомлевший Оки, поскользнувшись, сполз без сил обратно на мокрый пол.
— С некоторых пор я начальник этого человека, — с каким мог достоинством ответил я. — Все, что вы имеете к нему, теперь следует решать со мной.
Гора Фудзи усмехнулась в затянутом паром поднебесье:
— Староват ты для посыпанного рисом круга, дедуля, но ценю за решительность. А теперь сделай шаг в сторону, почтенный, будь добр, и я быстро и безболезненно пришибу этого твоего подопечного, никто даже и не заметит, и на том закончим.
Вот тут я очень сильно пожалел, что оставил мечи у входа, под присмотром банщика…
— Никто никого здесь не пришибет, — негромко, но веско произнес новый голос. — Не в моем присутствии. Приказываю всем разойтись.
Я и человек-гора разом посмотрели на нового участника. А это оказался не кто-то, а сам надзиратель квартала Одэнматё, господин Ёсида! Тоже изволили посетить баню после грязного и пыльного занятия на пожаре. Уже чистый, выбритый, свежий, в свободно накинутой верхней одежде — видно, только что спустился на грохот и крики по лестнице сверху, со второго этажа бани, где в приятной компании сослуживцев вкушал послебанный отдых за игрой в сёги и пересказами слухов из Замка…