Пожарная застава квартала Одэнмате
Шрифт:
Никто броситься за ним не успел.
Ни крика, ни вопля, только гудело пламя и обдавало нас невыносимым жаром. А мы стояли только разинув рты и ничего не сделали.
— Славься, Будда Амида, — услышал я наконец, как кто-то нашел в себе силы произнести эти пристойные такому горю слова, и только потом понял, что это я сам и сказал.
— Зачем? Зачем он это сделал? — напугано спросил за всех нас Хаято, старший из братьев Хиракодзи.
Я надеялся, что у Курода были важные на то причины…
—
— Это не важно, — отозвался я. — Теперь уже не важно. Мы должны закончить зачем пришли.
Да, мы сюда гасить огонь явились. В этом наше дело.
К нему мы и приступили.
— Я первый, остальные за мной, — скомандовал я и пошел к огню.
Да, такие вещи должны решать старшие. Решать и брать на себя ответственность. Дом полыхал уже слишком долго, чтобы осталась надежда погасить его быстро и просто.
Ну, мы были готовы. Насколько это было возможно.
Кровля дома занялась всерьез, дым валил в небо, искры пронизывали его клубы — следовало поспешить, а то вот-вот соседние дома займутся. Я внезапно почувствовал взгляды остальных, все ждали только меня.
— Ну, все! — выдохнул я. — Собрались! Вперед!
И мы с ревом бросились вперед, как на врага, единым строем, словно в бою.
Дом мы развалили до основания.
Обвалили кровлю, повалили стены, растаскали тлеющие куски, затоптали или стащили баграми по каменистому берегу тлеющие куски прямо в реку. Кашляя в дыму, затаптывали тлеющие пучки соломы с кровли — она совершенно не желала гаснуть. Но мы победили и ее.
Погасили наконец. Собравшийся со всей окраины народ радостно зашумел.
— Отлично, — устало произнес я, уронив руку с тяжеленным багром. — Мы все молодцы!
Мы победили пожар. Наш первый пожар. Впервые мы выступили на общее дело и проявили себя наилучшим образом! Я совершенно воспарял духом.
Когда мы уже заканчивали, со стороны Рыбного рынка примчалась женщина в семейном кимоно, увидев, что стало с домом, упала на колени, вцепилась ногтями в белые щеки, вонзив ногти в кожу до крови, и взвыла, как чумная собака. Собравшиеся соседки едва удержали ее от того, чтобы она кинулась на тлеющие угли пожарища.— Доченька-а! — вопила она.
Ее вопли невозможно было слышать…
Мы ничем ей помочь не могли. Мы сделали все, что от нас зависело. Дальше уж ей самой решать, как быть, или не быть…
В толпе шептались, что в доме сгорели ее муж и дочь. И это накануне свадьбы. Горе-то какое…
Вот тут-то на дым уже истлевающего пожарища и нагрянула банда Икимару. Пожарных по названию, мародеров по сути, людей без чести, но со славным аппетитом.
Они не спешили. Не ожидали нас тут увидеть. В этой части города у них не осталось соперников,
Впрочем, мы здесь оказались лишь потому, что увидели дым рядом на соседней улице…
Мы их даже и не сразу заметили, пока нам в потные спины не закричали:
— Э! Вы чё тут вытворяете?
Мы обернулись. Позади нас из переулка вылетела, запыхавшись от быстрого бега, шайка Икимару, пожалуй что в полном составе — человек двадцать. И стало понятно, что как-то многовато их против нас-то.
— Вот как… — произнес Нагасиро, окинув взглядом приближающихся соперников, сделал шаг им навстречу, положив руку на ножны меча. Глядя на него, и Хаято с Тогаем подняли по деревянному обломку с земли.
Сам Икимару, белая голова, шел нам навстречу, грозно оттопырив локти. Грозный и злой. Но здоровенный бугай, я его уже видел раньше, Бурункай, кажется, спешивший слева от главаря, вырвался вперед и истошно заревел:
— Вы это, кто такие? Вы чего тут творите, а? Страха нет совсем?
— Уймись, Бурункай, — сквозь зубы процедил Нагасиро, расправляя плечи и грудью встречая напор бугая. — А ну, сдал назад! Не забывайся.
— Нагасиро? — аж опешил бугай. — Ты-то тут что делаешь? А?
Икимару стоял за спиной своего бугая и внимательно следил за Нагасиро. Я занял позицию прямо за Нагасиро, готовый прикрыть его слева. Саторо Оки, наш молотобоец, неожиданно встал справа, мягко и легко удерживая тяжеленную кувалду в огромных ладонях. Икимару окинул его взглядом с ног до головы.
— Дела у меня здесь, — неопределенно ответил Нагасиро. — Вас чего принесло?
— Так по понятию наша доля тут, — насупился бугай, чувствуя, что ступает на неверную почву. — Где что горит — там наше.
— Тут так уже не будет, — мягко, но непреклонно произнес Нагасиро, и я прямо ощутил гордость за него. Я сделал шаг вперед — и все взгляды сосредоточились на мне. Неприятно.
— По договоренности с кварталом Одэнматё заниматься пожарами здесь отныне будем мы, — произнес я, внимательно озирая наших противников. Мечи, ножи, доспехов нет. Но много их…
Здоровяк Бурункай отступил назад, к своим, словно возникшее между нами противостояние оттолкнуло его, заставило сделать шаг назад…
Икимару, не меняя выражения лица, следил за всем разом.
Сейчас начнется…
— Бурункай, — произнес внезапно Икимару.
— Да, Икимару?
— Уходим.
— Да чего вдруг?! — аж возмутился Бурункай.
— Ты хорошо меня слышал?
— Конечно, хорошо, Икимару. Как скажешь.
Прежде чем уйти вслед за своими людьми, Икимару исподлобья бросил на меня черный взгляд:
— Значит, Одэнматё платит теперь вам…
— Как это было бы неудобно для кого-то еще, — подтвердил я.