Познавший правила
Шрифт:
— Я готов! Очень готов!.. Уф!.. Ага! — торговец пытался кивать, но столешница мешала.
— Так где нам взять эти деньги, Ткацо? — спросил Батя.
— Я сам принесу! — прохрипел торговец, и в комнате раздались смешки. Радостней всех смеялся Батя. Ткацо погыкивал вслед за всеми, переводя испуганный взгляд с одного моранка на другого.
— Ты снова обижаешь меня, сын падальщика! — произнес Батя, отсмеявшись. Он вскинул руку, и смех его людей утих. Только Ткацо продолжал всё тише и тише гыкать ещё пару секунд. — Как я могу отпустить своего
— О чём? — прошептал Ткацо, с испугом глядя на Батю.
— О том, как ты обидел Семью, Ткацо! — ответил старый моранк.
— Я… Я прошу прощения! Прошу прощения у вас! У Семьи!.. — взвыл торговец.
— Ты просишь прощения, но делаешь это без уважения, Ткацо, — заметил Батя. — Я вижу, ты хочешь обидеть нас трижды?
— Сколько?.. Сколько?.. Берите всё! Пожалуйста!.. Берите всё! — торговец извивался в неудобной позе и даже пустил слезу. — Я прошу вас!.. Заберите всё — товар, деньги!
— Нет-нет. Зачем мы будем забирать товар, Ткацо? — удивился Батя. — Его ты продашь сам. Кроме серёжек икана. Пока нам нужны только деньги. А товар продавай, конечно! И когда у тебя будут появляться деньги — будешь всё отдавать! Да…
— Хорошо!.. Хорошо!.. Деньги в сундуке, в гостинице! Два миллиона триста тысяч! Его охраняют…
— Это неважно, — прервал его Батя. — Те, кто охраняет вещи в «Белом але», поверят моим родичам. Но ты не сказал о самой важной заначке…
— Конечно! В номере! Три кошелька! — торговец забился в путах и, наконец, с шумом рухнул на пол, что не помешало говорить через столешницу. — Уф!.. Я ещё в каюте держу, чуть-чуть! На корабле «Гордость Таффтона». Там только тоже…
— Мы разберёмся, — кивнул Батя. — Проводите нашего гостя, пожалуйста, в его покои!
Двое моранков подхватили Ткацо под руки и потащили к двери.
— Я ещё вспомню!.. Я вспомню, где!.. — надрывался тот. Крики всё удалялись и удалялись.
— Удивительно, — проговорил Батя. — Общение с хорошими людьми делает и из сына падальщика хорошего человека… Шрам?
— Да, Батя! — я снова вышел вперёд.
— Возвращайся на корабль, сынок, — проговорил он. — И готовьтесь покинуть порт, когда мои люди принесут деньги.
— Да! — кивнул я и не смог удержаться. — Как только вы его отпустите, он сбежит!
— Он попытается, — кивнул Батя. — Обязательно попытается… Но, чтобы сбежать, ему нужен транспорт, а корабли сгорят сегодня утром. Мог бы уйти сушей, но все деньги он отдаст нам. Я рад, что ты переживаешь за Семью, Шрам! Хоть в чём-то не ошибся Кнаско за последний год… Ты ещё и помогаешь этому непутёвому сыну, Шрам! Тем, что ты есть! Мы свяжемся с тобой.
— Я буду ждать.
— Проводите Шрама на корабль! И помни, мальчик: как получишь деньги — снимайтесь с якоря и уходите. Вы будете чисты перед законом, но зачем лишний раз с ним сталкиваться? Он такой переменчивый, что может снова обратиться против
— Да, Батя, прощайте! И спасибо вам!
— Не за что, Шрам! — старик поднял руку и в следующую секунду уже потерял ко мне интерес.
Подталкиваемый проводником, я вышел из комнаты, покинул склад и последовал по тёмным улицам назад, в порт. Оказавшись на корабле, я сразу был схвачен Кри-аной и Ка-ра.
— Ну что? — выдохнула Кри-ана, вцепившись в меня.
— Как прошло? — вторил ей Ка-ра.
— И хорошо, и не очень, — ответил я. — Ка-ра, поднимай команды! Надо готовиться уходить.
— Ночью? — удивилась Кри-ана.
— Да, именно ночью, — ответил я. — Нам принесут сюда деньги, и сразу снимаемся.
— У нас стоянка оплачена на два дня, — растерялся Ка-ра.
— Плевать… Плачу в два раза большецены стоянки! — выдохнул я. — Ка-ра, под утро они спалят корабли Ткацо! Если к нам привяжутся, мы потеряем всё, что нам выдаст Семья.
— Проклятье! — капитан понёсся в сторону трюма. — Команда, подъём! Поднимайте всех на «Бернаси»! Готовимся к отплытию! Через час чтоб были готовы уйти в ночь!
— Шрам, мы заработали больше своих ста сорока? — тихо спросила Кри-ана.
— Мы заработали семьсот сорок тысяч, — тихо ответил я. — Но это настолько грязные деньги, что лучше нам в Таффтоне не показываться. Хотя бы в ближайшую пару лет.
Через три часа двое моранков принесли нашу оплату. Они будто бы из ниоткуда появились у трапа с бочонком в руках. Все деньги были там, но проверять я, конечно, не стал. Каваль, Дубина, Сундук и Волосатый отнесли бочонок в мою каюту, кряхтя от натуги.
Перед тем как раствориться в темноте, один из моранков обернулся и проговорил:
— Батя просил напомнить. Уходите.
— Мы отчаливаем немедленно, — ответил я. — Передайте ещё раз мою искреннюю благодарность Бате и Семье.
Моранк только кивнул и исчез вслед за своим напарником. Отрывистые команды с «Сагламада» и «Бернаси» заставили меня подняться на борт и освободить трап, который немедленно убрали. При свете фонарей корабли отошли от причала и медленно двинулись к выходу из бухты. На востоке небо светлело, обещая скорый рассвет, и ветер с берега потянул нас прочь.
Ка-ра не стал идти вдоль берега, а взял мористее. И сидя на балкончике корабля, я смотрел, как разгорается зарево над портом Таффтона, где вспыхнули сразу пятнадцать лоханок купца Ткацо. «Наверно, из-за неосторожного обращения с огнём», — скажет потом охрана порта. Даже когда взошло солнце, а мы уже повернули на юг, ещё можно было наблюдать столб дыма, поднимавшийся в синее небо.
Конечно же, я рассказал историю про наше путешествие не только своим бойцам, но и эру Скаэну и эре Эл-оли. Они почему-то весело смеялись над моим рассказом. Не стал скрывать и от Ксарга с Соксоном. Они отреагировали по-разному. Соксон воспринял с бессильным возмущением, а Ксарг с праведным гневом — и даже обещал разобраться с порядками в этом вольном городе.