Позывной Верити

Вейн Элизабет

Мэдди мысленно взлетала с аэродрома и садилась на неровную взлетно-посадочную полосу так часто, что казалось, будто она делала это раньше; или что сейчас это снова была лишь фантазия. Энсон тряхнуло от порыва встречного ветра. Краткое время Мэдди боролась с самолетом, пытаясь выпрямить штурвал и чувствуя, как нарастает скорость от кропотливой работы Димны, которая заводила второй двигатель и сбрасывала балласт. Крылья опускались и поднимались в порывах ветра, как лодки на волнах. Самолет был прекрасен, с его низкими крыльями и открытым видом на небо — или, в данном случае, на тяжелые тучи.

—

Эй, шотландка! — приказным тоном сказала Димна, перекрикивая двигатели. — Прекрати пищать и дай мне руку.

Шотландка, пронзительно крича, начала пробираться к кабине пилота, прижимаясь к полу самолета, чтобы избежать необходимости поднимать взгляд. Мэдди снова посмотрела через плечо; она могла сказать, что ее подруга мужественно сражалась с демонами или чем-то вроде того.

— Если боишься, делай что-нибудь, — не без иронии прокричала Мэдди.

Шотландка, побледневшая и решительная, склонилась к промежутку между сидениями пилотов и ухватилась за рычаг шасси.

— Мой настоящий страх, — ахнула она, дергая за рычаг, — это не высота, — еще один рывок, — а тошнота.

— Тогда делай что-нибудь, — завопил янки из задней части самолета, наслаждаясь видом происходящего совсем по иным причинам.

— Следи за горизонтом, станет легче, — крикнула Мэдди, зорким взглядом уставившись вдаль, где избитая серая земля встречалась с серыми тучами. Разговор был не очень содержательным. По большей части Мэдди была поглощена управлением трясущимся Энсоном. Но дальний уголок ее сознания скорбел о том, что первый полет ее подруги был не в летних золотых лучах вечернего солнца над зеленеющими Пеннинами.

Мэдди посадила Энсон против ветра, но Димна не прикасалась к штурвалу, позволяя ей справиться самой. Янки назвал это потрясным приземлением, подразумевая комплимент. Пока самолет заправляли, а пилоты переговаривались с командой обслуживания, шотландка, дрожа и стиснув зубы, стояла на взлетной полосе. Мэдди держалась поблизости, предлагая молчаливую поддержку, но вплотную не подходила, чтобы не показаться назойливой.

Высадив пилота-американца, экипаж Энсона отправился обратно в Майдсенд. Редкие солнечные лучи освещали тяжелые западные тучи, и Мэдди, отчаявшись в попытках улучшить первое впечатление для страдающего пассажира, рискнула подняться немного выше, туда, где ветер был не такой юркий и порывистый. (Пилотам-перегонщикам не разрешалось подниматься выше пяти тысяч футов. Энгель придется переводить цифры в метрическую систему — за это извиняюсь.)

Проклиная встречный ветер, Мэдди мысленно выругалась, когда они свернули к дому.

— До сих пор тошнит? — крикнула Димна незадачливой шотландке. — Пересядь ближе к носу.

Шотландку, столь ослабленную, было легко запугать (как вы знаете). Димна выбралась с переднего сидения и пропустила туда девушку.

Мэдди окинула подругу взглядом, усмехнулась и положила руку поверх ладони с идеально наманикюренными пальцами, которая сжимала края сиденья второго пилота. Одним движением она заставила эту руку вцепиться в штурвал.

— Держись, — скомандовала она. — Видишь, как мы уклоняемся от солнца? Там адский встречный ветер, поэтому нам нужно отклониться от курса.

Будто парусный спорт. Тебе нужно повернуть самолет. Поняла?

Шотландка кивнула — лицо бледное, зубы сжаты, глаза горят.

— Видишь? — Мэдди отпустила штурвал. — Ты ведешь. Управляешь самолетом. Летучий шотландец!

Летучий шотландец снова пискнула.

— Не сжимай так, нежнее держи... о-о, молодец.

Они переглянулись и снова уставились в небо.

— Димна! — крикнула Мэдди. — Глянь, глянь какое солнце!

Оно было зеленым. Сущая правда — весь ореол садящегося солнца стал зеленым. Оно было зажато между низкой темной дымкой и высокими тяжелыми тучами, и прямо над верхним краем дымки находился тот слой пылающей зелени, словно подсвеченный ликер Шартре. Мэдди никогда не видела ничего подобного.

— Господи... — прошептала Димна, но никто не услышал. Она сжала плечи девушек. — Управляй самолетом, Мэдди, — с интонацией инструктора скомандовала она.

— Есть. — Самолет вела Мэдди, но она слишком долго смотрела на зеленый солнечный нимб — прекрасные полминуты — и попала в порыв встречного ветра. Тридцать секунд зеленые лучи разгоняли тучи на горизонте. Но после свет скрылся за туманом и оставил трех пилотов в тусклом мраке осеннего дождливого вечера.

— Что это было? Димна, что это? Испытания? Новая бомба? Что...

Димна ослабила хватку на их плечах.

— Это называется Зеленый Луч, — сказала она. — Просто мираж, игра света. Ничего, связанного с войной. — Она выдохнула от облегчения. — Ох! Папа видел такое однажды, в походе на Килиманджаро, много лет тому назад. Возвращайтесь к работе. Шотландка, нужно опустить шасси. И мне пора на свое место — убедиться, что Бродэтт безопасно сядет.

—

Там, на земле, Димна высадила двух новичков и улетела, даже не ступив на земли Майдсенда, чтобы успеть добраться до своей базы до темноты или ухудшения погоды (пилоты ВВТ могли сами управлять своими полетами).

Квини, уже в себе, крепко взяла Мэдди за руку и не отпускала всю дорогу до аэродрома. Мэдди закрыла глаза и снова оказалась среди неземных, бледно-зеленых лучей. Она знала, что никогда их не забудет.

—

Мне жаль. Это ничерта не имеет отношения к Воздушному Транспорту.

Но именно этот рейс стал началом работы Мэдди в ВВТ. ЖВВС отпустили ее туда, не перевели — немного необычная процедура, несмотря на то, что ближе к концу войны она стала обыденной — необычна тем, что ВВТ — гражданская организация, а ЖВВС военная. Но Мэдди была в списке ожидания ВВТ с момента основания, а за спиной ее стояла Димна, которая могла замолвить за нее словечко. Женщины, находящиеся в списке, были гораздо более квалифицированные, чем мужчины, потому что мужчин с навыками отрывали с руками. К тому же, полеты Мэдди в Оаквэй по ночам и в тумане сыграли ей на руку (ночь и туман, брррр, даже такие невинные слова на английском заставляют меня дрожать). Парни с таким опытом сейчас за штурвалами бомбардировщиков. ВВТ нуждался в ней.